Вширь разметавшись, речными стремнинами, Полем ромашковым Русь моя стелется. Сладко ей вечной на солнышке дремлется, в неге земной, под родными рябинами. Запах хлебов, земляники и клевера, ей сновидения дарит счастливые, песни поют ей ручьи говорливые, вольно лежать ей от юга до севера.
Горы Урала вершинами снежными, шепчут ей сказы свои потаённые, волны Амура, седые и сонные, ноги ей моют ладонями нежными.
Где-то видал я на карте Америки, Азии, Африки, Франции шумные. Мудрые речи их слушал заумные, буйство свобод и хмельные истерики. Всё там не так, всё на левую сторону, всё для людей, но людей там не числится. Горы стекла небоскрёбами высятся, Брошен там люд на съедение ворону.
Песни там горькие, сытость наиграна, счастье в кредит и желанье просрочено, Всё там, в начале и всё уже кончено, словно душа вместе с совестью выдрана.
Нет, не хочу я тех радостей вскладчину, солнце за деньги, рецепты на радугу, Их не моргнув, променяю я патоку, на бездорожье, простор и цыганщину. Звон бубенцов, да лихая метелица, пьянка с гармонью, да драка свирепая, Родина-Русь, озорная нелепая, Родина, - это как мама, - не делится!