И смотрел им в глаза я,
И не видел ни капли,
Горькой солью наполненной,
Состраданьем исполненной.
И держал я за руки их,
И не грелся теплом,
Крови, ядом пропитанной,
Плоти, шприцем испытанной.
И услышал их голос я,
Их открылся мне разум вдруг:
Ничего, кроме страха там,
Только шрамы от сердца ран.
И смотрел им в глаза я,
Молвя правду насущную:
«Вы дети нового дня,
Старым чувством живущие.»