«Позабудь стыдливость ненужную,
не ищи альков и кровать:
в эту ночь – грозовую, душную -
донна Бланка, тебе не спать.
Твои перси – смуглое золото,
дышишь часто и тяжело…
А какие чёрные волосы! –
прямо «ведьминское крыло»!
Целый замок с верными слугами -
для тебя в эту ночь, малыш…
Отчего же ты так испугана,
отчего же ты так кричишь?
Мои руки… пальцы голодные…
Наконец остаться вдвоём…»
Катит Тахо воды холодные
по Ла-Манче – за окоём.
Подпирает небо соборами
богоданный оплот страны…
Над Кастильей крылья простёртые
слишком кожисты и черны.
Изначально что-то неправильно
проросло в хоругвях с крестом:
Сан Хуан де Лос Рейес праведный,
Сан-Доминго-Антигуо,
Кафедральный – стрельчатый, башенный, -
и Святой Марии собор -
изнутри багровым окрашены,
кто-то жёлтым смотрит в упор.
Под амвоном сквозит промоина,
кто-то стонет «Падре, молю…»,
кто-то бьёт копытом раздвоенным
по святому по алтарю…
Аккуратна костра поленница,
пряно пахнущая сосной…
Донна Бланка, Толедо пленница,
эта ночь – для тебя одной.
«Пощади…» - на губах разбитое,
и уже не вспомнит она,
как Великому Инквизитору
розу бросила из окна.