Два крючка глодают плечи,
А на них канаты вьются.
По дороге на коленях...
Очень больно, тянет спину -
Где-то вороны смеются.
Кукловод уже не ищет -
Догорел фитиль свечи.
А, быть может, лишь сегодня -
А с утра опять погоня -
Нет, не дремлют палачи.
Убегает, плачет кукла,
Но не видно белых слёз -
Не умеет плакать кукла.
Разве плюшевое сердце
Может чувствовать всерьёз?
Плачет что-то. Не душа ли
Разрывается внутри?
Кукла вспомнит, как однажды
Подожгли её сигарой
И шептали в крик: "Гори..."
Только тёмные разводы,
Только чёрные круги
Появились на одежде...
И упали вниз верёвки...
Кто-то взвыл навзрыд: "Беги!"
И бежала кукла в страхе,
И тащила за собой
Две обугленные плети -
Два истерзанных каната -
К ней прикованных судьбой.
Нет ни крови, ни обиды -
Разве может кукла жить?
Ей бы театр и парады,
Но уже вторые сутки
Негде голову сложить.
Нож бы ей - не стало б тут же,
Но никто его не даст.
И ползёт она, уставши,
Слыша кукловода шпоры,
Поднимаясь в сотый раз...
...Где-то вороны смеются,
Ведь они не знают точно,
Что в огромном сером поле
Спит с улыбкой кукла в свете,
Убаюканная ночью.
Спит погост и спит луна,
А у моря плачет кто-то.
В темном кожаном плаще
Кукловод себя клянет -
Завтра утром есть работа.
Звёзды плавают в росе
И ныряют с неба в травы.
Утром вновь взлетят к луне,
Не замечены никем...
Утром звёзды будут правы.