* * *
Ревниво пылали знакомые дали,
когда о тебе мне деревья шептали
и листьями все устелили пути.
Рожденный во власти осеннего дыма,
я пел твое имя, летящее мимо,
осеннюю душу пытался спасти.
Потом подошло завершение года,
когда постарели и звезды, и воды,
и бледное небо прижалось к земле.
Страшило меня обещанье покоя!
С ничтожной надежной и темной тоскою
смотрел я на красные искры в золе.
Тоска и надежда - и много, и мало.
Огонь угасал, и зола остывала,
когда возвратилась весенняя высь.
Твое отчужденье, как траур, носил я,
но новая сила росла из бессилья,
и воды запели, и звезды зажглись.
Что вечные звезды, что вечные муки,
когда бы легли после долгой разлуки
счастливые руки на плечи мои!..
...И осенью каждой я чувствую снова
ожог от пожара того золотого
в покойном отныне моем бытии.
1982