ПОБЕГ
(поэма)
1.
Мы ушли беспечально в открытое море,
в Океан, что тогда был великой рекой,
чтобы спорить с ветрами, но с веком не спорить,
чтоб, не зная покоя, изведать покой.
Поднимай паруса! Надоели туманы
городов,
и развалины монастырей,
прочность камня пора нам сменять на обманы,
на неверность, на непостоянство морей.
А команда пестра - отставные пираты,
торгаши, утерявшие смысл городов,
полупьяные, мудрые, злые Сократы,
и писцы, что бежали от вечных трудов.
На бессонной земле отдохнуть не умея,
мы оставили дома тревоги свои.
Мы увидим в пучине Великого Змея,
и, быть может, коснёмся его чешуи.
Нас влекли корабли, проходящие ночью,
и безлунных, высоких ночей серебро,
и надежда - те земли увидеть воочью,
где ещё не отмерены зло и добро,
целый век плыть под куполом неба ночного,
паруса, словно крылья, и можно летать,
можно звезды считать, и сбиваться, и снова
начинать, и сбиваться, и снова считать...
2.
Даже время свое изменило законы,
и безумие было порядка мудрей.
Мы встречали священный корабль фараона
в наваждении синих индийских морей.
Всё казалось неведомым - штормы и штили,
грозовое цветенье подводных садов,
проплывали на осте тревожные шпили
непонятных для нас, но живых городов.
Как мы счастливы были, как волны шумели,
как мешал ураган глубину с высотой,
как наивно и ласково жёлтые мели
к кораблю прижимались, шептали - "постой!"
Броневые киты, проходящие мимо,
нам мигали десятками пушечных глаз.
Но грядущая ярость далекой Цусимы
изменивших земле не встревожила нас.
В этот день нас заботили новые дали,
что открылись за новой грядой островов.
Мимоходом, с улыбкою, мы отмечали
затихающий вой орудийных стволов.
3.
То, что думалось нам, всё сбылось, всё открылось,
но, как некогда, в сердце своём не вольны,
всё дешевле ценили мы вольность и милость,
и ночами печальные видели сны.
И всё чаще и чаще в волнах замечали
то травинку, то ветку, подарок земли,
провожали глазами, и долго молчали,
и принять не могли, и забыть не могли.
"Может быть, возвратиться?" - шептали несмело.
Неужели неправедны наши пути,
наши вера и жизнь, наши слово и дело?
Нам нельзя отрекаться... но можно уйти.
А вдали, за штормами и безднами моря,
наше прошлое тает, как свечка в окне.
Там неверная радость и верное горе...
Ночью мы повернули к родной стороне.
1976, 1981