Светилище небес жарой нещадно сыпет,
Укутывая весь безоблачный Египет.
Теплом ласкаясь, май улыбки дарит светом.
Зимы незнавший рай навек повенчан летом.
Пульсирует висок, жарою воспалённый.
Жжёт углями песок, к полудню раскалённый.
Под жуткой пеленой воздушного кошмара,
Так хочется водой сбить ярый натиск жара.
Зашкаливает ртуть, ошпаренная зноем.
Всё дальше вьётся путь под пристальным конвоем,
Сквозь вымершую степь и выжженные горы,
Чтоб только посмотреть на древний мир Люксора.
И новым всплеском сил под солнечным софитом
Цвёл ожерельем Нил, каналами расшитом.
Наследьем праотцов- Египта Фараонов,
Спят остовы дворцов во вздыбленных колоннах.
Там, в чреве белых гор, за молчаливым Нилом,
Зияют дыры нор к поруганным могилам.
А толпы бренных тел иная жажда гложет.
Жаль, без корыстных дел жить человек не может.
В калейдоскопе дней мне приглянулось море
Прохладою своей в лазуревом просторе.
А крылья катеров и чайки у причала
Вещают вкус ветров и прелести кораллов.
Развеяться, остыв и с рыбами плескаться,
На свете всё забыв и жизнью наслаждаться.
А вечер, охладив пыл солнечных загаров,
Стелился, веселив огнями местных баров.
Пока забвеньем сна всей ночи смак не выпит,
Вкусив с лихвой тепла, я покидал Египет.
Как ни влекла собой прекрасная Хургада...
Но, всё-таки, домой мне возвращаться надо.
Разбег и с нами порт в мгновение расстался,
А наш ревущий борт в простор небес впивался.
Я видел, как лучом край горизонта рвался
И в свете золотом Египет просыпался.
5.09.2008. А. Неткачев.