Рассыпался ледяных перезвонов рой,
мне возвращаться сегодня домой,
мне возвращаться в родные колодцы-дворы,
мне распрощаться с вами, чужие, тугие миры.
Сколько не дней, сколько странных потерянных лет я не знала о ней, чьи крыла даровали мне свет, от которой бегу в удушающий мрак городов, чертыхаясь в прыжках с поездов, тротуаров, мостов на дурманящий грунт, на родную, холодную твердь, чтоб в неё закопаться затем, чтоб дотла не сгореть, когда мягко накроют собою два жёлтых крыла обжигающей той, что мне свет на пути принесла. Я не знала, где свет, я была беспросветно глупа, даже глядя туда, куда мрак моей тени упал, я не знала где свет - я боялась живого тепла. И бежала, бежала, но вот убежать не смогла.
А под землёй меня ждали те, кто не боится чужих плетей, кто никогда не приносит боль, кто забирает всю боль с собой. Не только боль, но и липкий страх они уносят в слепых глазах. Я знала их, они так добры, как тот, что мне подарил миры. Но смерть таится внутри земли, их словно заживо погребли, и там вода, словно сладкий яд, и отрезают пути назад они, баюкая боль и страх, лелея сон, превращая в прах. Я не хотела остаться там, чтоб пиром славным служить червям и я вспорола земную грудь, чтобы по ней продолжать свой путь.
Тот, кто однажды попрал ногами ещё не погасшее пламя, станет пламенем сам.
Я не верила сказкам, мне пришлось поверить тому, что прошлось по моим ногам.
Только чёрное пламя посмеялось над той, что махала крылами над его наготой.
И я стала не чёрной, но зияющей бездной, куда с хрипом летели перья-протуберанцы.
А затем
я проснулась
на дне колодца.
Есть такой двор. С подпаленными окнами.