От всех начал в порядке строгом
Мир поделен на тень и свет.
Живя без Бога, будь под Богом,
Прими заветы как совет!
Не жаждай славы – жаждай мира!
Раздай долги, собравшись в путь!
Не сотвори себе кумира,
А сотворил, так верен будь!
Через ручей слепого старца
Перенести не поленись!
Чтоб не случилось отрекаться,
Совет надежный – не клянись!
Не укради! Постыдно это!
Расплаты меч не отвести.
Не пожелай жены соседа,
Но и своей не упусти!
Цени хвалу, цени проклятья!
Живи при солнце, при свече!
Но крест спасенья в день распятья
Неси на собственном плече!
Леонид Бородин
Не повезло. Не бей о землю шапку,
а в жизнь свою спокойно и светло
вглядись, вглядись: как сквозь туман лошадку,
увидишь, что не раз тебе везло.
Увидишь, как неведомая сила,
таких, как ты, калеча и губя,
своей рукой несчастье отводила
не раз, не два, не десять – от тебя.
Когда бы не везло тебе, счастливцу,
когда бы не везло, как никому,
ты мог давно сгореть, пропасть, разбиться,
нарваться на суму и на тюрьму.
Не повезло. Не бей о землю шапку,
а в жизнь свою спокойно и светло
вглядись, вглядись: как сквозь туман лошадку,
увидишь, что не раз тебе везло.
Игорь Лукьянов
Уходящее время итожа, у мутящейся тьмы на краю, я прошу о любви Тебя, Боже, - чтоб наполнила душу мою светом горним, сияньем небесным, чтоб сгорела сомнения тень и не стало в душе моей места для обиды за прожитый день, за недавнюю боль и потери, злой навет и невольное зло. Дай мне, Господи, сердцем поверить, что иначе и быть не могло. Дай оглохшему знак, что не поздно в этом грохоте жизни земной слышать звуки мелодии звездной и небесной гармонии строй. Дай слепому сияние слова – жар и пламя живого огня под покровами пепла земного, под золою сгоревшего дня. Чтобы верить, смежая ресницы, что Последнего Времени нет. Тьма погаснет и день разгорится. После Ночи да будет Рассвет! Александр Жуков
РУССКОЕ МОРЕ
Меж теми, кто правду слегка подоврал,
И теми, кто кривду изрек,
Горит не равнина, гудит не Урал,
Дрожат не поджилки дорог –
Вздымается море великой тоски,
Смывает волной облака…
В России не только моря глубоки –
Бездонна в России тоска!
Все горькие кривды в пучине кипят,
Все правды, как пена, пусты…
Господь милосердный, не это ли ад,
Которым грозишь с высоты?
Не это ли место на карте разрух
Мы Русью зовем без стыда?
А солнце висит, как спасательный круг,
Да кто ж его бросит сюда?
Татьяна Брыксина (стр.№4 149) если будет - заменю
МОЛИТВА К БОГОРОДИЦЕ
Из слезинок молитва строится,
Тает на сердце холод:
- Снизойди и к нам, Богородица,
Посети этот город.
Собери в кабаках, на торжищах,
На больничных постелях
Всех Иванов, родства не помнящих,
Всех Марий на панелях.
Растолкуй им, Заря Небесная,
Свет явившая людям,
Что повисли над бездною,
Что себя не отсудят.
Подыми бедняг из попрания,
Сокруши их кумиров
И погибшим яви взыскание
И спасение – сирым.
В этом мире страстей горячечных –
Безтолково-витринном –
Исцели нам сердца незрячие
И поставь перед Сыном.
Одари обожженными гарями
Покаянною грустью,
Чтобы стали Иваны с Марьями
Светозарною Русью.
Татьяна Шорохова, СПб
ДЕМОН САМОУБИЙСТВА
И кто, в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал наших искушений,
Самоубийство и любовь!
Ф.Тютчев
Своей улыбкой, странно-длительной,
Глубокой тенью черных глаз
Он часто, юноша пленительный,
Обворожает, скорбных, нас.
В ночном кафе, где электрический
Свет обличает и томит,
Он речью, дьявольски-логической,
Вскрывает в нашей жизни стыд.
Он в вечер одинокий – вспомните, -
Когда глухие сны томят,
Как врач искусный в нашей комнате,
Нам подает в стакане яд.
Он в темный час, когда, как оводы,
Жужжат мечты про боль и ложь,
Нам шепчет роковые доводы
И в руку всовывает нож.
Он на мосту, где воды сонные
Бьют утомленно о быки,
Вздувает мысли потаенные
Мехами злобы и тоски.
В лесу, когда мы пьяны шорохом
Листвы и завахом полян,
Шесть тонких гильз с бездымным порохом
Кладет он, молча, в барабан.
Он верный друг, он – принца датского
Твердит безсмертный монолог,
С упорностью участья братского,
Спокойно-нежен, тих и строг.
В его улыбке, странно-длительной,
В глубокой тени черных глаз
Есть омут тайны соблазнительной,
Властительно влекущей нас…
Валерий Брюсов
† «САМОУБИЙСТВО – тягчайший грех! Совершивший его лишил себя покаяния и всякой надежды спасения. Святая Церковь не совершает о нем никакого поминовения, не удостаивает отпевания и лишает погребения на христианском кладбище». Свт.Игнатий Брянчанинов.
Веет холодом, как из могилы.
До рассвета четыре часа.
Даже близкие люди немилы –
отнимают последние силы
телефонные их голоса.
Днем и ночью о помощи молишь,
заклиная жестокую боль.
Милосердный мой, выжить всего лишь
мне хотелось бы, если позволишь, -
но хотя бы забыться позволь.
Неужели такие мытарства,
отвращение, ужас и бред
исцеляют вернее лекарства,
открывают Небесное Царство,
зажигают Божественный свет?..
Игорь Меламед
ВСПОМИНАЙТЕ ПРО ХОРОШЕЕ
Вот и все. Тоска и мрак.
Беды хлынули непрошено.
Если все случилось так –
Вспоминайте про хорошее.
Недалече голоса
Вёсен, детства, ветра влажного.
И надуты паруса
У кораблика бумажного.
Он разминется с бедой.
Он, смеясь, прищурит око,
Растворясь в дали седой,
И белея одиноко.
Если все вокруг – не то,
Отправляйтесь в небылое.
По протокам Лимпопо,
В мир опунций и алоэ.
Или – в старое село,
Где душа – светлей и выше.
Где еще не замело
Ветром бед – окно и крышу.
Чтоб опять – кармин и медь
Заплясали на поленьях.
Чтоб у мамы посидеть
Возле печки – на коленях.
Дни страданьем не губя,
Иногда сквозь злое крошево
Уходите от себя
В заповедное – хорошее.
Людмила Щипахина
Писал поэт стихи жене:
«Ты свет мой, и звезда, и зорька,
Когда ты рядом, сладко мне,
Когда тебя не вижу – горько!»
Но вот жена – звезда и свет –
Явилась, встала у порога.
«Опять ты здесь, - вскричал поэт, -
Дай мне работать, ради Бога!»
Расул Гамзатов
Затеем долгий разговор, нам будет не до сна: - Я червь. Я царь. Я псарь. Я вор. – А я – твоя жена!.. Жена – царю? Жена псарю? Не все ль равно?.. Жена… Сама мету. Сама сорю. Судьбу хвалю, потом корю, и все – моя вина. Вина за то, что недосол, что пересол, за то, что с нами век суров и зол, но за один садимся стол – и тем горды зато. Что мне укор? Ведь я сама суд над собой вершу. Что мне разор? Что мне сума? – Заплату к ней пришью сама и песню напишу! Татьяна Олейникова
Затеем долгий разговор, нам будет не до сна: - Я червь. Я царь. Я псарь. Я вор. – А я – твоя жена!.. Жена – царю? Жена псарю? Не все ль равно?.. Жена… Сама мету. Сама сорю. Судьбу хвалю, потом корю, и все – моя вина. Вина за то, что недосол, что пересол, за то, что с нами век суров и зол, но за один садимся стол – и тем горды зато. Что мне укор? Ведь я сама суд над собой вершу. Что мне разор? Что мне сума? – Заплату к ней пришью сама и песню напишу! Татьяна Олейникова
Писал поэт стихи жене:
«Ты свет мой, и звезда, и зорька,
Когда ты рядом, сладко мне,
Когда тебя не вижу – горько!»
Но вот жена – звезда и свет –
Явилась, встала у порога.
«Опять ты здесь, - вскричал поэт, -
Дай мне работать, ради Бога!»
Расул Гамзатов
На лбу – упрямая морщина.
Она обиды и дела
и угрызенья обобщила,
в одно молчанье собрала.
Ты не расспрашивай, не требуй
ответа точного, жена.
Ты больше воздуха и хлеба
ему – неправому – нужна.
Слепой со зрячими глазами
пусть он прозреет в этот миг,
пусть убедится осязаньем
в губах твоих, плечах твоих.
Пусть обнимает, пусть целует! –
Настойчив и ожесточен,
Как будто бы всю участь злую
в месть горькую вмещает он!
Пусть он отчаянно поверит,
что может все! – хоть море – вплавь!
И словно выброшен на берег,
смущенно узнавая явь,
он тих и свят…
И в это время глядящая из темноты
намного старше и мудрее
становишься внезапно ты…
Лев Мочалов
В каждом возрасте – мера другая протяженности дней и минут. Если юн ты, то время шагает не спеша, как усталый верблюд. Повзрослел – и теперь все быстрее дни проносятся – только гляди! Но, ценить их еще не умея, ты надеешься: все впереди! А когда стали силы не теми и в лицо потянуло зимой, разгоняется бешено время – как бегун на последней прямой. Не удержишь его, не раздвинешь, сколько б дел ни закончил в пути. За каким поворотом твой финиш – не узнать, чтоб его обойти. Юрий Воронов.
Все юбилеи, юбилеи…
Жизнь наша кухнею разит!
Судя по ним, людьми большими
Россия вся кишмя кишит;
По смерти их, и это ясно,
Вослед великих пусто святств,
Не хватит нам ста Пантеонов
И ста Вестминстерских аббатств…
Константин Случевский
Еще переменится все в этой жизни, - о, да!
Еще успокоимся мы, о былом забывая.
Бывают минуты предчувствий. Не знаешь, когда,
На улице, дома, в гостях, на площадке трамвая.
Как будто какое-то солнце над нами встает,
Как будто над нами последнее облако тает,
И где-то за далью почти уж раскрытых ворот
Один только свет безконечный и белый сияет.
Георгий Адамович
ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ
«Нельзя! Ко мне! Назад!..» Не сберегли, однако –
Семь черненьких щенят нам родила собака.
Топила я щенков вот этими руками.
Ведро, вода, чулок. В чулке – щенок и камень.
Так нужно, только так. Не оставлять дворняжек -
Им хуже всех собак. Удел бедняжек тяжек.
Хорошеньким щенком потешатся немного
И выбросят потом. И заведут бульдога.
Последний… Он молчком пристраивался снизу,
Набухан молочком, за семерых облизан.
Как жаль, что не бульдог, «Гулять пора! Светает».
Ошейник, поводок и наша ложь святая.
Собака не шутя безумствовала в лифте:
«О, где мое дитя! Отдайте, не губите!»
… Собака смотрит вниз. А мы пред нею плачем.
Как облако повис щемящий писк щенячий.
Сил не было терпеть. Соски ее опухли.
Забыла все теперь среди костей на кухне.
Живется ей легко. И только писк похожий,
Услышанный мельком, всегда ее тревожит.
Зоя Эзрохи, СПб
Ходила книга по больнице
в помятой, старенькой обложке.
В ней на рассвете пели птицы,
звенели у берез сережки.
В ней лес шумел, грустило поле,
цвела под ливнями трава.
И сердце трогали до боли
простые русские слова.
И я от этих светлых песен
как бы почувствовал весну –
с больничной койки ноги свесил,
шатаясь, подошел к окну.
В мое окно снега смотрели.
Но для меня, белым-бела,
как будто бы на самом деле
в тот день черемуха цвела.
Евгений Петров
«Об Александре Ракове»
Вот книга. А где-то за кадром
Исписана плотно тетрадь.
И все же его, Александра,
Писателем мало назвать.
Он ручкой размашисто движет
По линиям прожитых лет…
Не верьте ему, он не пишет –
Он душу выводит на Свет.
Татьяна Шорохова, СПб
(забрал из «ЗП»)
Проснуться – увидать дощатый,
Залитый солнцем потолок!
Бог так старается прощать нам!
Он все простил бы, если б мог.
Но должен, нас оберегая,
И наказать, и воспитать…
Когда ребенка я ругаю –
Как мне не хочется ругать!
Зачем ты губы вытер майкой?!
Зачем так близко от огня?!
Зачем окно разбил «китайкой»?!
Но он не слушает меня.
Он кошку на крыльце ругает –
Что опрокинула компот.
А кошка глазом не моргает,
А кошка ухом не ведет.
Ну что ей строгость в наших лицах?
Она усвоила одно:
В конце концов ей все простится –
И приласкают все равно.
Насколько, Господи, грешны мы,
Ты всем определишь в конце.
Но с маленькими и смешными –
Сядь с ними рядом на крыльце.
Елена Исаева
Смотреть на мир – как это много!
Какая радость без конца!
Смотреть на мир и видеть Бога,
Непостижимого Отца.
По вере жить – как это много!
Не уклоняясь от креста,
По вере жить и славить Бога,
За нас распятого Христа.
В молитве быть – как это много!
Встречать сердечную весну.
В молитве быть и слышать Бога –
Святого Духа тишину.
Александр Солодовников †1974
Не спеши – все придет, все сбудется,
свечку загодя не туши.
Что ж поделаешь, коль рапутица
и вокруг ни одной души.
Мы привыкшие, нам терпение
было дадено неспроста.
Видишь ангелов? Слышишь пение?
Это значит – конец поста.
Небоскреб и – до неба лестница –
этажи, этажи, этажи.
Это, братец, тебе не грезится…
Это значит – сумел дожить.
Алексей Рафиев
БЕЗНАДЕЖНОЕ БЕГСТВО
Человек от себя никуда не уйдет,
Ни пешком,
ни верхом,
ни в автомобиле.
Ни ракетный корабль, ни зазвездный полет
Оторвать от земли человека не в силе.
Те же страсти, пороки, недуги и зло
На планете шевелятся глухо.
Обновить человека одно бы могло:
Поворот ко Христу и стяжание Духа.
Александр Солодовников