Эпиграф.
Да не галдите вы – беспечные флюиды!
И не тянитесь к ней, там каменный барьер,
И ров с водою, в нем руины Атлантиды,
Еще с цепочки, тихо тявкает терьер…
Поверь, я это все преодолею,
Барьер и ров, сомнений в этом нет,
И воду с камнем я пройти сумею,
Но лишь собак, боюсь я с детских лет…
Весна, капелью об карнизы,
Напоминает, что идет,
Но я уже не жду сюрпризы,
Я вырос, жизнь свое берет.
Все предсказуемо и серо,
И даже, в общем, по весне,
Любовь, надежда с ними вера
Застряли на пути ко мне.
В грязи увязли по пороги,
Буксуют, толка в этом нет,
Ведь я не расчищал дороги
До сердца, более трех лет!
И на дороге к сердцу пробка
Возникнуть может с суеты,
Одна единственная тропка
Путь к сердцу, это знаешь ты.
Я шел домой и шум капели
Мне слух неистово ласкал,
Устал я, грезил о постели,
За день себя поистаскал.
Обычный день и нервотрепка
Рвет мозг, как ткань на лоскуты,
Но к сердцу не исчезла тропка,
Об этом точно знаешь ты.
Зашел в квартиру, от чего-то
Я сразу замер у дверей,
Еще присутствие кого-то
В квартире ощутил своей,
Прошел по комнатам тревожно
Лишь я и не души вокруг,
Да, мне почудилось, возможно
Усталость породила глюк,
Я улыбнулся, чушь какая,
Ведь в гости некого мне ждать,
И утомлен наверняка я,
Мне надо чаще отдыхать!
Под вечер минимум калорий,
А по утрам зарядка, бег,
Лечь отдохнуть в профилакторий,
А повезет, тогда в «Артек»,
О сладком, обо всем на свете
Чтоб я на время позабыл,
Так размышляя о диете
Зашел на кухню и застыл,
Мой табурет так полноправно
Был занят неким мужиком,
С ним явно не встречался, явно,
И даже не был с ним знаком,
Он был при бороде, лохматый,
Мешал в бокале ложкой чай,
Был он не пьяный, но помятый
Во взгляде грусть, тоска, печаль…
Был явно тот не при манерах,
Таких я видел много раз,
Те за пустую тару в скверах
Побили б и Брюс Ли за час…
Я сел напротив очень чинно,
И еле сдерживая спесь
Спросил – «Вы кто такой, мужчина?
И что Вы делаете здесь?
Из кружки пьете чай, при этом,
А может быть у Вас глисты?»
И не промедлил он с ответом-
«Амур я, да давай на «ты»».
Ему, взглянув в глаза сердито
Вскричал – «И если ты Амур,
То я, наверно, Афродита!
За этот дерзкий каламбур,
Не избежать Вам мордобоя,
Мифологический мой друг,
И лук твой полетит с тобою!»,
Смотрю, а рядом, правда, лук…
Висит, не чем так неприметен,
Но он, изящен в меру был,
И в заблужденье, луком этим,
Я был введен, и я застыл
Лишь на короткие мгновенья,
Увидел рядом с ним потом –
Колчан, в нем стрелы, оперенья
И тетива, на луке том…
А в голове, так аголдело
Мешались мысли вразнобой,
Ведь могут рассвистеться стрелы
В моей квартире, в миг любой!
Стрела, как говорится – дура,
Кто это знает, подтвердят,
А вот от этого Амура,
Смотрю, ждать можно все подряд!
Но ждать подобные сюрпризы
От мужика я не хотел,
Решил пойти на компромиссы –
Взял табурет, напротив сел,
И в голосе, уже не громком,
Спросил его, тая испуг:
«Ты только-только был ребенком,
И так в годах прибавил вдруг?
И если правда, ты из были,
А не из мифа, как всегда,
Но при тебе же крылья были,
А не вот эта борода!
Еще, не посчитай приколом,
И не берись за лук в ответ,
Ты раньше был все время голым,
А вот сейчас, гляжу – одет?»
Амур сказал: «Не время старит,
А безразличия порок,
Твой труд тогда уже не станет
Необходимым быть и впрок,
На кой тогда сдались мне крылья?
И вид нагого малыша,
Когда со стел сдуваю пыль я,
Лук протираю не спеша?
Когда твой труд уже похерен,
И он не может удивлять,
И я практически уверен,
Что время не воротишь вспять!
С той горькой для меня минуты,
Когда я стал в сердца не вхож,
Я все откинул атрибуты,
Лишь лук оставил, память всеж!»
Ему в ответ: «Что дальше будет?
Как без Амура-сорванца?
Ты погляди – кругом же люди,
А у людей внутри сердца!
И кто стрелу им в сердце влупит,
Кто их осуществит мечты?
И кто людей друг в друга влюбит,
Амур, скажи, кто, как не ты!?!»
«Ты знаешь, дни так быстротечны,
В наш торопливый век, подчас,
И люди стали бессердечны,
Ну, а особенно сейчас,
А бессердечность плохо это,
Не то что плохо, а беда!
Куда стрелять? Раз сердца нету,
Куда мне целиться тогда?
Не стрел, не лука не касаюсь,
Стал этой страстью не влеком,
Век нелюбви у вас, признаюсь,
Лишь однополая кругом!
И стел для них, скажу я прямо,
Я не держу и не держал,
И ты поверь мне, я ни грамма,
Их никогда не уважал!»
«А день святого Валентина!
О нем ты позабыть сумел!
И юные сердца, невинно,
Ждут в этот день твоих лишь стрел!
Им ожиданье, как микстура,
Бальзам для трепетных сердец,
Вот прилетит стрела Амура
И все свершится, наконец!»
Амур, нахмурившись картинно,
Сказал: «Ты знаешь, есть закон –
Раз день святого Валентина,
Вот пусть и суетится он!
Пусть всех влюбляет, без вопроса,
Хоть женит, тоже не беда,
Но я в дела чужие, носа
Совать не буду никогда!
Да ты и сам, сродни мне прямо,
Но только в сердце бьешь строкой,
Уже так долго и упрямо,
Увы! Но пользы никакой!
Ты пишешь, нежность к ней питаешь,
Стихами источаешь страсть,
Уверен я и сам ты знаешь,
Как в сердце нелегко попасть!
Ну, а твои стихи и фразы
На протяженье этих лет,
Попали ей, но только в разум,
От сердца сделав рикошет…»
«Ты врешь, Амур! Ведь оборваться
Не может нить меж двух сердец!»
«Остынь, а нервы пригодятся,
Поверь мне, по сердцам я – спец!»
«Что делать мне, раз рифма мажет?
Амур, как в сердце попаду?»
«Пусть сердце, Вам само подскажет,
Оно не лжет, а я пойду…»
P.S.
Амур ушел, забрав с собою лук,
А я на кухне просидел всю ночь,
И думал – ну зачем стрелял он вдруг
Мне в сердце, если некому помочь?
Стрела внутри, уже который год,
В кого стрелял такой же, но второй?
Да не в кого он не стрелял, а вот
Так грубо усмехнулся надо мной…