Я маюсь скукой и тоской
В чужом немыслимом пространстве,
В своей стране, но все-таки чужой:
Мы родину не выбираем – святотатство.
Мне грустно, одиноко и уныло,
И цель пропала, будто не было ее.
И сердцу моему ничто не мило,
Слагать стихи – вот наше все.
Вокруг холодные, чужие лица,
А может, рыла – каждому свое.
Среди людей в объятиях столицы,
Хотя людей здесь мало. И давно.
Все больше пьяниц, по улицам скитаясь,
О городе моем разносят весть.
О славном его прошлом я не забываю,
Хотя давно забыто здесь понятье «честь».
Когда-то здесь цвели каштаны,
Когда-то город жил природой этих мест.
Сейчас бетонные уродливые великаны
Заполонили все. И больше нет чудес.
Здесь больше нет романтики укромной,
И каждый двор здесь – лежбище бомжей,
Их, жертв веяний свободы полной,
По-своему несчастных, лишенных благ людей.
Здесь правят бал зеленые банкноты,
Здесь стройка стала синонимом любви.
И ты уже не знаешь, кто ты
В круговороте вечной гонки, суеты.
И дорогих машин здесь больше, чем деревьев,
Хоть зелень здесь считают божеством.
Она решает здесь, кто прав, кто светел,
Кому дозволено здесь делать все.
О времена! Весь город был украден.
Поделен на участки. Распродан. Смят.
Лишь жалкие его остатки
Мне веру в лучшее дают опять.
Хотя я больше не пройду любимою дорогой,
Еще остались улицы Подола, но...
Но и на них воздвигнут тех уродов,
Которые домами кто-то окрестил давно.