Видишь, милая, вон кусты,
Нежные словно мех.
Небо - беспредел высоты,
Если посмотришь вверх.
Если ж взглядом струиться вниз
(Как буду делать я),
То и там запредельна высь,
Только уже - земля.
Впрочем, хочешь, наоборот,
Ляжем, плевав на честь.
Время всех возьмет в оборот,
Время пока что есть,
Чтоб узрела, как наяву,
Сквозь захмелевший вой
Землю, стелящую траву
Под моей головой.
Кстати, время уже пошло,
Скоро же выйдет всё.
Надо действовать. Если что,
Как говорил Басё:
"Старый пруд. Лягушки прыжок.
Всплеск." И большего нет.
Все что будет, милый дружок,
Лишь круги по воде.
* * *
А в воде отражения нас -
Лепы и так смешны.
В фас и профиль, в профиль и фас,
И в полоску волны.
Видит око, да зуб неймет
Влажного счастья дно.
Он придвинулся к ней, и вот
Отраженье - одно.
Стайка мыслей испугано прочь,
Мимо песчанных глаз.
Видишь, милая, как им вмочь
Обходиться без нас?
Так не будем их отрывать
От фривольных утех.
Нам вот - небо или трава,
Скачущий низ и верх.
Зазеркалие, массаракш,
Выжатый мир в горсти'.
И опять японская блажь,
Ты уж меня прости.
Ведь умел же Мацуо-сан
Красочно завернуть
Вот такое: "Блестит роса.
Грусти вкус. Не забудь."
* * *
Кстати, вот уже и темно,
Значит, пора идти.
Я тебя провожу домой,
Все равно - по пути.
В спину будет гореть свеча,
Плавясь за горизонт.
По пути мы будем молчать,
Говорить - не резон.
Странно. Входишь в город, и вдруг
Словно бы все не так.
Словно щелкнул кнутом пастух,
Свистнул своих собак,
И душа, виляя хвостом,
Лижет ему ладонь.
Знаешь, милая, я не тот,
За которым - в огонь.
До подъезда, а дальше - как знать,
Слишком склоны круты'
Я ж, увы, не умею летать
Так, как умеешь ты.
Всё сказал. И в горле не ком.
Лишь перед взором стоит,
Словно "Утка жмется комком,
Прикрывая крыльев платком
Голые ноги свои..."
* * *
Знаешь, милая, мы бы с тобой
Убежать бы смогли
Прочь от пропасти ледяной
Только на край земли.
Там, конечно, совсем не рай,
Но и не ад почти.
Край, ведь он же на то и край -
Завершенье пути.
Можно было бы у реки,
Вырвавшись из сетей
Пить вино, сочинять стихи,
Думать о бытие.
Но японская красота
Не для нашей души,
Хокку, хайку иль как их там,
Капающие в тиши.
Сколько выдержим эту тишь,
Ночь деля ото дня?
Может быть, ты однажды простишь
И утешишь меня?
Умолкаю. Последний мой стон:
"Я в пути заболел
И бежит, кружится мой сон,
По сожженной земле"