Резко хлопнула крышка рояля,
Корпус гулко, чуть слышно звенит,
И акустика плавно, лояльно
Отмеряет для звуков лимит...
Чтобы штору отдёрнуть и выглянуть,
Всею грудью вдохнуть тишину,
По соседству в квартире медлительно
Подступает Мечтатель к окну.
Подошёл, открыл створку и замер:
Догадался по первому звуку,
Что последует нудная замять –
И терпеть приготовился муку.
Приготовился, тяжко вздохнул –
Ждал аккордов томительный гул.
Вмиг до слуха его донеслись,
В душу, сердце, рассудок впились
Фортепьяно болящего звуки,
Но не те... не предвестники муки:
Без намёка на гул какофонии
Пальцы мерно играли симфонию.
Огорошен, унижен, раздавлен,
Возле кресла Мечтатель стоит;
В голове, отражая недавность,
Память громким набатом стучит.
Он соседских «концертов» немало
За последние слышал года,
И сумбурность игры обещала
Не продвинуться вверх никогда.
Ведь недавно совсем – непокорно,
Скучно, истово бились аккорды.
Вспоминает Мечтатель: стократно
Резко, нервно звучало стаккато;
Упражнения, гаммы, этюды
Ну и прочие все вариации
Так звучали... Скажем вкратце:
Будто бьётся на кухне посуда.
А сейчас так мелодия льётся,
Словно в музыке плачет душа,
В исступлении сердце рвётся.
Как симфония хороша!
И Мечтатель, лишившись от зависти сил,
Словно Райский, себя вопросил:
«Что дало ему сладкие звуки –
Может быть, репетиции длинные,
Годы, годы упорства ослиного?
Может, Труд взял Талант на поруки,
Поощрил, в него душу вдохнул
И к нему так по-братски прильнул...
Я ж талантлив, тогда почему
Я в игре уступаю ему?»
Вот Мечтатель, от зависти корчившись,
Красн от злобы, от комплексов жёлт,
Брёл по лестнице, держась за поручни, –
К симфонисту задумчиво шёл.
Музыкант его принял радушно
И такую беседу повёл:
«Знаю я, что всегда равнодушным
Вас игра оставляла моя,
Но сейчас осенённый рояль
Впечатленье на Вас произвёл.
Я во внешности Вашей прочёл –
По лицу, по осанке согбенной,
По походке униженной, бренной –
Злых, завистливых чувств произвол».
Тут Мечтатель его перебил:
«Что же вижу я: сказку иль быль?
Расскажите мне: как получилось,
Что вчерашний бездарный профан,
У которого сердце почило,
Стал теперь корифей, «ветеран»?
Что стремительно Вас оживило,
Помогло Вам талант развивать,
Пробудило мечтателя жилу,
Стало лаврами Вас обвивать?
Неужели же Гениям славный салют
Лишь за каторжный, ревностный труд воздают?
Я своё фортепьяно пытаю давно,
Но упорно оно выдаёт мне одно:
Звуки музыки пафосной, полной клише,
Нестерпимо от них моей чуткой душе».
Симфонист улыбнулся печально,
Взглядом встретил он взгляд отчаянный
И вопросов коварных нажим
Отпарировал словом своим:
«Я прошу: настроенье оставьте нервное,
Не завидуйте – это препятствие первое
Для того, чтоб удачной была ипостась.
Надо злиться, завидовать Вам перестать.
Дальше. Правило вовсе элементарно:
Музыкант не достоин тревожить зал,
Если играет он утилитарно –
Но это я просто так, к слову, сказал.
Вы сказали про труд... Верно, я признаю,
Что упорство сыграло тут роль свою.
Но важнее другое – поймите меня:
Не зажжётся от льдины факел огня.
Чтоб звучала она не казённо, не выспренне,
Надо музыку Вашу просто-напросто выстрадать».
Вдруг осёкся... Молчал, а потом произнёс
Странным голосом, полным и счастья и слёз
(И по-свойски, как будто давно с ним дружил,
Он Мечтателю радостно «ты» говорил):
«Ты добейся, чтоб Звуки, сначала,
В унисон с твоим сердцем звучали,
Чтобы Звуки лились, не кричали;
Чтобы жили они – не скучали,
Словно в тихую гавань причалив.
Чтобы чувств в них созвездье мерцало,
Чтоб души они были зерцалом!
Тут случилось недавно событие...
Мне бы очень хотелось забыть его.
Но роптать не хочу – мне оно помогло:
Те волшебные звуки в неделю дало.
Подожди: и тебя в скором времени
ГОря молотом Жизнь оглушит
И кольнёт неминуемый шип –
Опыт – вождь повзросления племени.
И тогда, ну буквально в мгновение
Навестит, посетит Вдохновение
И, твоею бедою любуясь,
У тебя уголок облюбует.
Для симфонии чистой, душевной,
Что сейчас в моём доме звучала,
Что казалась одним мановеньем,
Знаешь, нужно под игом печали
И рыдать, и страдать, и терпеть,
И над горем реальным корпеть?
Нужно беды, несчастья снести,
Чтобы гордый Талант обрести!
Горе, опыт – без страха и смеха –
Вот прочнейший фундамент успеха!..
Подожди, напоследок скажу:
Подготовься к решительной битве!
Доведётся – ещё укажу
Яркий путь дарованья болида.
А сейчас, пока жизнью не тронут,
Отправляйся спокойно домой,
И старайся не быть Вороной
Перед Жизнью – Лисою-Кумой!»
Возвратился Мечтатель обратно,
У окна отворённого сел:
Час назад... просто невероятно –
Здесь его изменился удел.
Он готов теперь к поприщу Жизни,
Много смог он постичь и познать:
Не сквозь юности лживую призму
Час назад стал на Жизнь он взирать.
Как же это взросление быстро так
Вдруг смогло на него налететь...
И готов он симфонию выстрадать,
И готов за неё умереть!