Мою горячую любовь
и веру в вечность счастья
ты остудил. Нахмурив бровь,
твердил о смысле страсти.
Ты говорил, что нет любви,
а есть одна привычка.
Надежд обманутых огни
сгорели, словно спичка.
Я не скрывала своих слёз
от горя, что свалилось,
и на губах застыл вопрос:
быть может, мне приснилось?
С тех пор прошёл ни год, ни два,
но вспомнится порою
небрежный взгляд и те слова
студёною зимою.