Как-то раз “девица”-Лена, вся “в соку” и всё такое,
Жестко втюрилась в “СемЭна” всей неистовой душою.
Жизнь “с катушек” вмиг слетела: ни бухать нельзя, ни “вякать”,
Хоть не очень-то хотелось, но пришлось учиться стряпать.
А Семэн, то бишь Арсений, хоть и сельским был ханыжкой,
Для чего-то вдруг затеял нечто “творческое” слишком:
На своём аккордеоне смачно брякать научившись,
Хрень какую-то морозил про “кусок души”, напившись.
“Лёд и пламень” враз схлестнулись - прошмандовка и ханыга,
Ей бы “хряпнуть” да повздорить, а ему – “пиар надыбать”!
Тут и “ейные” подружки – Варва, Земит, Харитошка,
Три бездумные “факушки”, Ленин мозг разбили в крошку!.
Не послушалась Елена слов “разумных” от хабалок:
В рог “любимого Семэна” стул метнула – и попала!
А чуриловский детина - на дыбы, как мерин тощий:
“Не хочу, мол, быть скотиной, для Елениных дебошей!”
Началась “больная тема” для Елены, что ж тут спорить:
Даже мамка прилетела, чтоб Арсения “пришпорить”!
Но куда там – он, упрямец, быстро стал искать, как смыться:
Поискал немного “Пятниц”, а потом на крышу взвился…
Причинил он боль Елене, разнесчастной бой-девице:
Встать готова на колени, на подруг-разлучниц злится.
А Семэн нашел “отмазку”: мол, характеры другие,
Принял с “Палычем” рюмашку, и завёл слова такие:
“Ты, Елена, не нужна мне, ведь мои чуднЫе шаржи
Скоро будут в каждом храме, а твой мат – вершина фальши!
Продолжай бухать, родная, про “кусок души” забудь:
Жизнь с тобою вспоминая, стану я умней чуть-чуть!”
Отыскал себе Арсений непонятную девчушку:
Подкормил её печеньем, уложил в постель, как чушку,
А потом сказал спокойно: “Вот и “Пятница” со мною,
Хоть тебя и недостойна, будет новой мне “женою”!”