Это было в начале лета. Шли дожди и цвели сосны. Воздух был настоян на ароматной жёлтой пыльце. Она лежала по краям луж – маленьких и прохладных зеркал, в которых отражалось небо.
Мы с восторгом влетали на велосипедах в лужи, радовались солнцу, лету и тому, что день был долгий и светлый – так обычно бывает в детстве. Но истинным наслаждением было пробежать по лужам босиком, поднимая ногами сверкающую воду. С криками и визгом мы носились по улице, разбивая небо в осколки. А старики, которые грелись на скамейках, говорили нам вслед, что жёлтая кромка на лужах – это радиация, и бегать по ней опасно. Что такое «радиация», никто из нас не знал. И мы смеялись и бегали с удвоенной скоростью. До Чернобыля было так далеко, наверное, лет 25.
26 апреля 1986 года радио и телевидение передавало, как обычно, новости. Все было спокойно и благополучно в СССР. Только на четвёртом блоке АЭС в Чернобыле произошла авария. Сообщено об этом было вскользь, между других новостей. Но муж, энергетик по профессии, стал мрачный и посоветовал отложить возвращение в Гомель мамы, гостившей у нас в Минске. Что мы и сделали.
Через несколько дней после Чернобыльской аварии мой сын качался во дворе на качелях. Светило солнце, на небе были легкие, почти незаметные облака. Пошел дождь. Капли были странные — редкие, желтые, тяжелые и, казалось, жирные. Стало тревожно. Я быстро увела сына в дом.
А в Гомеле люди радостно прошли на первомайской демонстрации под солнечным небом. Потом загорали, работали на огородах, дачах... Никто из нас не знал, что произошла катастрофа, которая изменила мир, что радиация вошла в нашу жизнь навсегда.
Мама еще неделю после майских праздников провела у нас, но сердце её рвалось домой, она уехала. Позже она рассказывала, что когда всех жителей обследовали на наличие радиоактивных элементов в организме, врач спросил у неё; "Вы, наверное, в бункере сидели во время взрыва?"
Несколько лет я не привозила детей к маме на лето, боялась радиации. Потом как-то всё успокоилось, люди свыклись с опасностью, стали собирать в лесах грибы и ягоды. Кто проверял лесные дары на наличие стронция, кто нет. Радиоактивная пыль легла пятнами, рядом с грязными местами оказывались чистые. Клубника с маминой грядки была чистая. А в лес мы не ходили. Идём теперь - к родителям на кладбище и проходим наполовину вырубленный сосновый лес. При входе в него нас встречает знак радиационной опасности. Чернобыль с нами - и в жизни, и на кладбище.