Коридоры длинные, коридоры белые,
Шелест тапочек по полу в вязкой тишине.
У окна на тумбочке апельсины спелые,
Странными узорами тени на стене.
Вот уже два месяца, долгих хмурых месяца,
Балансирует на грани трепетно душа.
За дверями близкие незаметно крестятся
И в глаза хирургу смотрят чуть дыша.
А в глазах прощение, а в глазах страдание,
А в глазах бескрайняя жалкая мольба.
Только бы надежду на выздоровление,
Только бы пол слова, что идёт борьба.
Коридоры длинные, коридоры белые,
В ординаторской у снимка спорят два врача.
И взлетают крыльями руки загорелые,
Рубят воздух яростно, шумно, сгоряча.
- Знаешь, Пётр Глебович, так дела не делают,
Крест на этой девочке ставить я не дам!
Слово «безнадёжная» шито ниткой белою!
- Шанс один из тысячи, говорю я Вам!
- Вижу аномалия, вижу затемнение,
Я согласен, редкий случай, но надежда есть!
Слышишь, Пётр Глебович, вот все пояснения,
Прочитай, пожалуйста! Предлагаю сесть.
Долгие мгновения, долгие сомнения,
Лишь с наружи ветер стонет, как душа.
Да в осеннем небе только на мгновение
Солнца край покажется робко, не спеша.
Спорили и спорили, говорили, выпили,
Разложили всё по полкам, Господи, прости!
И остатки «чистого» за окошко вылили,
Завтра операция, нет назад пути.
Коридоры тихие, коридоры сонные,
У сестры дежурной книга на столе.
А в палате слёзы и глаза бездонные,
Двенадцатилетние, взрослые уже.
Мама, мама, мамочка! Где ты, где ты, милая?
Страшное безмолвие прячется в углах.
И под одеялами хрупкое, разбитое
Тельце содрогается, источая страх.
Ночи, ночи тёмные, вечные, испитые,
Ваше время смутное оттолкнёт рассвет.
И по коридору чистому умытому
Повезут каталку в дальний кабинет.
Сколько лет со скальпелем?
Сколько швов наложено?
А сегодня, словно снова в первый раз.
На столе ребёнок, будто конь стреноженный,
И, как луч рентгеновский, сверху пара глаз.
За дверями тайное, за дверями страшное,
Сердце птицей раненной рвётся из груди.
Коридоры белые, а для вас, что важное?
Коридоры длинные, что там впереди?
И когда покажется, и когда почудится,
Что назад покатится времени река,
Что надежды плавятся, что надежды рушатся,
На плечо опустится сильная рука.
И когда с усталостью, и когда с бессонницей,
Отразится день лукавый искоркой в глазах,
Коридором солнечным пронесётся конница
И слезой солёною канет на губах.
Папиросы мятые, папиросы крепкие,
Руки загорелые мнут сухой табак.
А на встречу улицей пешеходы редкие,
Да цепочка рыжая из пяти собак.