Дорогой читатель! Я только что вернулся домой со Всероссийской выставки-ярмарки «Пасхальный праздник», что в Михайловском манеже. Усталость одолевает такая, что даже до ванны, кажется, не доползти, чтобы отмокнуть в зеленой хвойной воде. Помните, как по шестой линии Васильевского припрыгивая, шел мужчина и радостно напевал: «Кто привык за победу бороться…» - когда его вторая книга «Былинок» вышла?
Теперь ему, то есть мне, не до песен: книгу надо продать. Да нет, не одну-две, двести-триста. А знаете, какое это унизительное занятие – продавать собственное детище? И даже то обстоятельство, что рядом с новой книгой лежат «Былинки» первые, которые уже разобрали, помогает мало. Людям, не читавшим мои книги, объяснить содержание затруднительно. Люди, прочитавшие книгу первую, почему-то считают, что вторая книга есть переиздание первой – и пробегают мимо. Как должен поступить продавец-писатель?
Расхваливать собственное произведение? Не принято это в православном мире. Молча надеяться на слепой случай? Вообще ничего не продашь, ибо книг вокруг море. Иным поэтам и вовсе не везет:
Магазин возвращает мне книги назад,
Ни продав ни одной за гроши…
Мне казалось, что жизнь – многолюдье и сад,
Оглянулась – вокруг ни души.
Возвращает мне книги мои магазин,
Потому что нет спроса на них:
Не прочел ни один, и уже ни один
Не прочтет мой классический стих…
Нина Королева
Поэтому приходится загонять гордыню куда подальше и громко вторить каждому встречному-поперечному посетителю: «Только что вышла вторая книга «Былинок»! «У раскрытого окна»! Тираж ограничен! Цена ниже оптовой! При желании автограф автора! 40 иллюстраций! Предисловие доктора наук! Твердый переплет! Отличное оформление! Если книга не понравится, деньги верну назад»! Не знаю, что уж помогло, но книг 150 за пять выставочных дней удалось продать. Но какой ценой!
Бизнесмен
Я свою книгу продаю,
облюбовав с утра скамейку,
как будто друга предаю
за соразмерную копейку.
- Купите книгу, господа! –
И опускаю взор при этом…
Да кто я есть? Ну был поэтом,
так это было-то когда?
- Купите книгу, господа! –
Но как знакомых вижу лица –
от набежавшего стыда
готов сквозь землю провалиться.
Олег Юрков,
Теперь я знаю, для чего мне нужна известность – чтобы люди брали мои книги нарасхват.
- Подальше убраться из мира огромности?
Подальше держаться в тени или в скромности?
Я слышал. Спасибо за все поучения.
Лишь дохлая рыба плывет по течению!
Я буду бороться со всем ненавистным мне.
За счастье, за солнце, за вечные истины!
За жизнь, за призванье, за место, за званье!
Николай Глазков
Иное дело – подписываешь книжку – и даришь тому, кого любишь. Правда, в этом случае есть маленький минус: ты останешься без гонорара за долгий и кропотливый труд. Но и это восполняется восхищенными отзывами читателей – письменными или устными. Только бы их дождаться тебе, страдалец-писатель…
Стою у кассы, жду гонорара. А кассирша все еще в банке. Жду-не дождусь дорогого дара. Закат в окошке красней пожара. А кассирша все еще в банке. И вдруг я вздрогнул и отрезвился: чудак, да разве же деньги – счастье?! Да разве к этому я стремился? Ведь сердце лечат слова участья, цветок последний в осеннем поле – друг, что тягой к рублю не болен… А кассирша все еще в банке. Вот принесла бы она в портфеле ломоть земли, весь в ростках весенних, да ветку мира, да сны свирели, - я у нее и не взял бы денег! Я болен тягой к родному краю, без трав его, как свеча, я таю… А кассирша все еще в банке. Матвей Грубиян.
«НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ПРОСИ»
В редакцию часто обращаются священники из самых далеких приходов России с просьбой опубликовать их письмо о помощи. Вот и теперь о.игумен из Сыктывкарской епархии прислал прошение о содействии в строительстве православного центра. Газета мало печатает подобных материалов, считая своей первейшей задачей посильное просветительство; но если уже просим, то стараемся помогать нуждающимся приходам нашей области. Поэтому в своем ответе я написал:
«Всечестной отец Н.!
Не нравится мне отказывать людям, тем более Игумену, однако я вынужден это сделать. Во-первых, у Вас в епархии есть достаточно известная в России газета; во-вторых, простите за столь резкое выражение, я просто не имею права столь безсовестно залезать в карман не шибко богатым петербуржцам. Наверное, Ваша епархия должна принимать в строительстве большее участие. Простите великодушно. К слову, Святейший Патриарх неоднократно обращался к священству с призывом зарабатывать деньги на свои нужды собственными силами, а не выпрашивать их на стороне. Фотографии возвращаю. Александр Раков».
А ты спроста не суетись:
- Р-р-раз – и взошел, мол, в гору!
Нас очень часто учит жизнь:
Что скоро – то неспоро.
Возможно, что куда важней
Жить в лад с присловьем старым:
- Хлеб не пекут, пока в квашне
Не поднялась опара.
И даже дуб, крепчайший дуб
Не вдруг пускают в дело,
А много дней морят и ждут,
Чтоб дерево поспело.
А если выпал путь тяжел
И сладил ты с горою,
То важно – с чем туда пришел
И что принес с собою.
Олег Поскребышев
Вскоре пришла записка: «На севере Центр люди помогли построить, ко многим обращался. Простите, но хотел бы вам подсказать, что безсовестно залазят в карман воры, не спрашивая потерпевших, а с прошением обращаются христиане в нужде. Не всех священников можно равнять по санкт-петербургским, которые ездят на дорогих машинах и которым некогда общаться с людьми. Им-то нет нужды обращаться в вашу газету.
В глубинке храмы бедствуют, не могут концы с концами свести: дрова надо, электоэнергию оплатить, утвари нет. Старайтесь не затворяться от нуждающихся, которые обращаются в газету. Многие люди хотели бы помочь, но не знают, куда обратиться. Помните: милостыня очищает грехи, избавляет от смерти и большую помощь приносит. Во власти каждого человека, дать или нет. Учите людей деятельному христианству, урокам добродетели. Мы с мамой передали в дар женскому монастырю трехкомнатную квартиру. Сейчас я живу в избушке с печкой, а мама в деревне…»
Стыдно мне стало, что не помог в строительстве молодежного центра в далеком северном городе, но я всякий раз на подобные публикации спрашиваю благословение у батюшки Иоанна. Вот помогли люди через газету безногому парнишке; собирали мы деньги на пересадку почки девочке; и на строительство храмов жертвовали православные. Но, простите за скудоумие, может ли крохотная газета заполонить несколько своих страничек сплошными объявлениями о помощи? Меня Владыка Иоанн другому наставлял, давая святительское благословение на издание православной газеты. Пусть духовник разъяснит, кто тут прав-неправ…
Хоть на ниточке тонкой виси.
Никогда ничего не проси.
Дождь отыщет иссохшую сушу,
Сам родник изольется наружу,
Сам завистник завязнет в грязи.
Никогда ничего не проси.
Сердобольны сердца на Руси.
Все равно ничего не проси.
Разве просит о свежести воздух,
Ночь – о неге и небо – о звездах,
Разве просит телега – оси?
Так и ты: ничего не проси.
Жизнь летит – то спиралью, то кругом.
Все твое – при тебе: по заслугам.
Этот счет по-бухгалтерски строг:
Сложим свойства – получим итог.
Что имеешь – достойно носи.
Никого ни о чем не проси.
Если слаб ты – язык прикуси.
Все равно ничего не проси!
Разве компаса просит дорога,
Просек – лес или речка – порога?
Трактор – топлива, лайнер – шасси?
Так и ты: ничего не проси.
От досады хоть ногти грызи –
Никогда ничего не проси.
И увидишь, как щедро, до края,
Выльет душу округа родная.
Друг приветит, приятель поможет.
Загорится звезда в бездорожье.
Вспыхнут добрые блики зари.
Ничего не просивший – бери!
Людмила Щипахина
Духовник подтвердил, что я поступил правильно.
«РАЗДРАЖИТЕЛЬНОСТЬ – МАТЕРЬ НЕИСТОВСТВА»
Еще глаза не открыл утром, чувствую плохое настроение. Медленно поднимаюсь не с той ноги.Что случилось-то? Вчера на работе не все гладко было, а сейчас хочется на жену накричать, вот приду на работу, устрою им за вчерашнее разборчик: «Надоело все хуже горькой редьки!» Погода – дрянь, на душе муторно, мысли резкие, злые, обиды вспоминаются. «Кофе холодный!» - кричу торопящейся на работу жене. Валерианки принять, что ли? Да мне она, как слону дробина.
Я проснулся сегодня в глухом раздраженье. Раздражало меня занавески движенье и снежок за окном – молодой и несмелый: отвратительно-чистый, отвратительно-белый. Все меня в этот день доводило до злобы: и семейство, и пошлые эти сугробы. Все валилось из рук, было гнусно, отвратно. Наплевать, отчего – лучше пусть непонятно. А когда я оделся, злоба вышла со мною. Отвратительно бухнула дверь за спиною. Я шагаю по лесу в скрипучей тужурке и под ноги деревьям швыряю окурки. Лев Друскин.
Вон японцы – прекрасные психологи, устроили в офисах «комнаты разгрузки»: стоят в ней латексные муляжи начальников, и обиженные ими работники лупят по ним бейсбольными битами почем зря – и успокаиваются. А мы? Обидел начальник – а ты в ответ накричал на безвинную жену, подчиненного или ребенка, подвернувшегося под руку, шлепнул
Злость не красит людей. Это вижу
По тебе. Не крути головой.
Словно ломтик лимона, ты выжат
И лимонной покрыт желтизной.
Все не так тебе, все нетолково.
Почему - я никак не пойму,
Ты забыл, что есть доброе слово
И улыбка в придачу к нему.
Никого ты не любишь на свете,
А величьем не в меру томим,
Словно в мире один ты в ответе
За дела, что всем миром вершим.
Не гляди на меня с укоризной
И злоречьем не тешь свой язык…
Нет несчастней, я думаю, в жизни
Тех, кто верить себе лишь привык…
Георгий Некрасов
Конечно, если спокойно покопаться, можно найти причину, непременно можно. Но для этого требуется спокойное расположение духа, а его-то как раз и нет. Счастье мое, что жена терпеливая и молча сносит несправедливые попреки. Почему это не там? Почему то не так? Зачем сделала этак, я говорил, как? И дождь начинается за окном, и все неладно, не в тему, всё и все против тебя, однако погоду раздражением не исправишь.
Не дай Бог, позвонит кто-то или придет: такого наговоришь, что потом извинения не помогут; простить человек простит, но обида все равно останется; он больше и обращаться не станет.
Прочитаешь молитвенное правило – нет толку. Алкоголь бы, наверное, на время поправил положение, но, слава Богу, не пью – научен, а то бы похуже делов наделал. Но есть два спасительных снадобья: звонок батюшке (если повезет или он сам почувствует неладное) и песни иеромонаха Романа. Ни успокоительные таблетки, ни чтение Псалтири не могут разогнать черноту души. Иногда помогает молитва «Царю Небесный Утешителю…». Или пойти в ближайшую церковь, где просто постоять полчаса. Но в раздражительности церковь уплывает на задний план.
Как хорошо, что сегодня не надо идти на работу, и мои соработники никогда не узнают, какая гроза прошла от них стороной.
Надо отключить телефон, скорее лечь спать – и наутро ты просыпаешься свеженький, как молодой пупырчатый огурчик с грядки, и настроение отличное, хочется на работу, хочется сделать всему человечеству приятное, у обиженных тобой попросить прощения, и телефон из врага превращается в твоего друга. А на дворе солнышко, тишина, и душа поет. Хорошо-то как, Господи! И откуда что взялось?..
Вырвусь я в своем пророчестве
из тоски больных годин.
Даже в полном одиночестве
я на свете не один.
Пусть душа, ни с чьей не схожая,
словно комната, пуста,
предо мною – Матерь Божия
и спокойный лик Христа.
Лампа ночью долго светится
над застывшею строкой.
Есть мне с кем глазами встретиться
и к кому прильнуть душой…
Валерий Хатюшин
†«Сдерживай в себе раздражительность, потому что, выходя из меры, делается она матерью неистовства». Прп.Нил Синайский