триста двадцать восемь бьющихся тел,
в доме из настурций, в дыме без огня,
вот она девочка с верою в постель,
вот она милая смотрит на меня.
рядом нервно скачет то ли фавн, то ли бес,
с оранжевой бородкой да головой коня
то подпрыгнет к солнцу, то плюнет до небес,
то красными глазищами смотрит на меня.
вот и черный всадник без буйной головы,
а на плече ворон – было с кем горевать,
он ему грибов да библейской травы
и смотрит на меня, только глаз не видать.
а вокруг женщины с крылами до земли,
одна впорхнула ласточкой да обернулась в смерть,
идет за ней юродивый в лохмотьях и пыли
то проклянет Лукавого, то эту круговерть.
а я стоял в стороночке, потягивая джин
в солидном пиджачке да брюках чистый шелк
а как пробило полночь остался вовсе один
карета снова в тыкву, а кучер – серый волк.