Ему было больно.
Он шел, измученный, по пыльной дороге, глотая клубы лоснящегося тяжкого воздуха. Его легкие стянулись в попытке издать хоть какой-то человеческий звук, но, продырявленные насквозь смесью разочарования и непреодолимого ужаса, вытягивали на свет только булькающий хрип, сменяющийся продолжительным кашлем.
Ему никто не мог уже помочь.
Он отсчитывал в уме время, которое у него осталось, и знал, что у него ничего не получится. Слишком поздно… Он просто не сумеет дотянуть… Он явно ощущал, как жизнь по капле высасывается мертвыми щупальцами смерти из его тела, оставляя на дороге свое знамя в виде лужиц крови.
Он не мог бороться.
Слишком часто в этой жизни ему приходилось сражаться с набегами зла в его душевный мир и посягательством черных демонов на его душу, что теперь у него не осталось сил на последнюю битву. Все его силы были истреблены в многочисленных схватках с обитателями царства тьмы, поэтому он даже и не помышлял о том, чтобы противостоять им в последней битве.
Случившееся – неизбежно.
Он знал это слишком хорошо. Так хорошо, как никто не мог этого знать. Его мысли спутались в круговерти набежавших волн, застывших комком где-то в области сердца, но неотвязно в переполненном адской болью мозгу стучало: «Все кончилось»
И тут он упал.
Из его рта на землю потекла коричневато-красная жидкость, а легкие ухали и булькали, точно пузырились. Он чувствовал, как их разрывает изнутри, но ничего не мог с этим поделать. Он лег на сырую землю, скорчившись и бессвязно пытаясь прочесть молитву. Только видит Бог, даже молитва уже не в силах была ему помочь.
Все кончилось.
Он погрузился до опьянения в омут темноты. Его ноющее агонией тело замерло. Скорчившись в позе зародыша в утробе матери, он затих. Изредка его тело еще сотрясалось в порывах ужасающей боли, но он уже знал, что скоро наступит конец. И он обретет долгожданный покой.
Дорога уходила в никуда.
Вот и прошел последний день. Горизонт окрасился затухающими лучами солнца в багряном оттенке. На его губах мелькнула улыбка. Он глотнул въевшуюся за долгие годы странствий в его легкие пыль, закрыл глаза и принялся ждать. Нахлынувший порыв ветра принес невыразимое облегчение.
«Я свободен» - была его последняя мысль.
А дорога все так же клубилась одинокими кольцами воздуха, взбрыкивающими в ожидании очередного странника, забредшего на эту пустынную тропу в поисках успокоения своей измученной души.
Ему уже не было больно.
Никогда.