От мгновений зашитых в саваны, беленою покрытых миров,
Разбивать бы по-новой стаканы, и молчать задыхаясь от слов,
Сизо-бурые токи на плитках, белый с черным на кафеле лед,
Едет боль моя вдаль - на кибитках, ей доступен свободный полет,
Телу нет -в нем уснула Пальмира, рассеченная в сердце свеча,
Побелела ль в угоду кумира, иль заплакала вновь сгоряча,
Переменно закрытые двери, и замок вдохновений каминных,
И лепнина как прежде в партере, мой бинокль из стекол старинных,
Затихает укрытый во платьях, раскаленных до слез пилигримов,
И перчатка в надежных объятьях, одалиска у тех арлекинов,
Что разбросаны в мире чугунном, и стекло прорывают слегка,
Нету встречи в засилье подлунном, только смерть эфемерно близка