В пути, превращая эмоции в слово,
он шёл, за спиной оставляя года.
Печальная участь уйти без следа
его тяготила. Журчала вода
ворчливых укоров, мол, это – не ново,
всё было, и форма, и тот же компот
из пёстрых эмоций. К чему повторенья?
Но сила наркотика стихо – творенья
была ощутимее тени сомненья
и властно сознанье брала в оборот.
Почти равнодушна к хвале и хуле
(хотя не молчали ни та ни другая),
душа по листам пробегала нагая,
неровные строки – следы пролагая,
и жизни портрет возникал на столе.
Росла за спиной галерея. Порой,
её посещали, не часто, набегом.
Она обрастала забвеньем, как снегом.
У страсти в плену, он не грезил побегом,
увлёкшись пожизненно странной игрой...