Моей маме (1929 - 2015 гг.) посвящается
ЗИМА
Пострелёнком упрямым была моя мама
и в провинции тихой жила.
За детьми не следили тогда постоянно -
за пределами дома свобода ждала.
Кто из них не любил с ветерком прокатиться ?
И ватага детей на коньках
по дороге заснеженной шумно носилась,
ожидая с восторгом, пока
грузовик не наполнят доверху товаром
и в кабину шофёр не уйдёт.
И тогда вся ватага к машине бежала
и цеплялась руками за борт.
А шофёры, конечно, проделки их знали
но детей не гоняли, причём
осторожно обычно они газовали,
ну, а было и так, что рывком.
И ребята держались за борт мёртвой хваткой.
Резкий старт – и в сугроб улетишь.
Смех и крики, восторг, и волненье украдкой,
и ликующий, радостный визг
тех счастливчиков, что удержаться сумели,
что летели стрелою в пыли,
снежной, колющей щёки, холодной и белой,
оторвавшись в мечтах от земли!
ЛЕТО
Ну а летом – в машину они залезали
потихоньку и, спрятавшись там,
на ухабах тряслись, веселились, играли
и глазели по сторонам.
Очень скоро закончится развлеченье,
остановят машину - тогда
прыгать надо на землю как можно быстрее.
Хоть не ловит никто – удирать.
А Галинка замешкалась и не решилась
совершить из машины прыжок,
и в ворота открытые Зоны вкатилась,
А ворота - тотчас на замок.
Полон двор заключённых, глядят изумлённо
на ребёнка - себя в западне
ощутила, и прыгнула вниз, и зайчонком
перепуганным - быстро к стене.
Под воротами – дырка! Вздохнув облегчённо,
по-пластунски скользнула туда -
позади – буйным грохотом смех заключённых:
“Улизнула-таки, егоза!”