В страстном гроте любви, что Эроту построил Гефест,
где по кованой меди, прекрасна как тело, чеканка –
cильнорукие воины, дома оставив невест,
груди пленниц ласкают, невинных и пьяных вакханок.
И под взглядом мужским, что хмельнее любого вина
из сосуда, струею залитого в девичьи глотки,
будто в жарких объятьях косматого, сладкого сна,
сами на пол ложатся, по-женски бесстыдно и кротко.
Отсекая младенчество, грозен пожар вдоль стены,
саван дыма над домом, где мать и отец недвижимы, -
входит плоть, покоряя, воротами юной жены,
и желаньем она, как рабыня, навек одержима...
В степи войско ушло. Все мерещится – будто летят, .
на клинках обжигающих вслед за любимыми скачут,
и врывается семя, того иль иного - подряд,
и целуют друг друга, и губы сливаются в плаче...
И приходит в свой грот посмотреть на чеканку Эрот,
нет, не мальчик кудрявый, суровый властительный воин,
и молчит, представляя, как деву он сзади возьмет:
- На колени, собака! - и смертным мужчиною стонет.