А.К.
Дамиан, нас здесь никто не услышит: в городе мама, папа на крыше.
Вот мой платок: лебедями вышит, дай я тебе повяжу.
День опустился на нас без звука, хочется сказок — такая штука.
Дамиан, дай мне правую руку, я тебе всё расскажу.
***
В городе на акварельном склоне, на антрацитово-чёрном троне,
Дремлет инфанта, гроза драконов, дремлет секунды три.
Но просыпается скоро, чутко, тянется сладко, смотрит уютно,
Прячет клинок в лёгких складках юбки и исчезает в двери.
Замок её – от чужих глаз скрытый, взгляд её — и серебро, и литий,
Склянки с аиром и аконитом под потолком парят.
Кто в лабиринте её тайных комнат борется с сонмом часов бессонных?
Эта инфанта ворует драконов (и иногда варит яд).
Если слезать вечерами с трона — очень легко увести дракона,
Если тебе не мешает корона — то под крыло веди.
Это всё байки, что в дебрях леса ящеры завтракают принцессами,
Даже младенцам давно известно — что ж чепуху городить.
Спит неподолгу, ест непомногу, но не ревёт и не просит подмогу,
Каждую ночь зачищает дорогу, ту, по которой к ней,
Ящером никаким не укушен, светловолос, хитроглаз, нескушен,
Всадник приедет и скажет: «Слушай, девочка, я к тебе».
***
Дамиан, нынче темнеет скоро, ну же, уйдём за далёкие боры,
За вековые звериные норы, за терракотовый холм,
Есть у меня ещё тысяча сказок, тысяча в разные страны лазов,
Если своих не закроешь глазок, будем читать вдвоём.