У Природы существует таинственная граница, за которой неуместна суета человеческой жизни. Она проходит по периметру полярного селения, она бушует прибоем у скал одинокого маяка, перешагнув её, вы окажетесь в «ревущих сороковых» широтах или в царстве скал и льдов – в Гималаях, в Гренландии, на Памирском леднике имени Федченко, на островах Арктики и на материке Антарктида. Или в недрах пещер Мамонтовой или у Нового Афона. Перешагнув её, вы оказываетесь в самодостаточной среде, где всё застыло или вершится так, как это происходило, или пребывало в оцепенении, миллионы и миллиарды лет. В этой среде нет асфальтовых дорог, светофоров, знаков – указателей. Нет перил и, даже, тропинок, разведанных до вас и обходящих места провалов, камнепадов, ведущих к спасительным источникам питьевой воды. Перешагнув таинственную границу, вы должны будете привлечь на помощь свою интуицию, знания, сообразительность, физическую и умственную силу и молить Бога, чтобы Он подарил вам удачу. На рискованнейших местах подобного рода первопроходцы будущих тропинок иногда оставляли надписи, вроде такой: «Здесь ваша жизнь – слезинка на ресницах Бога».
Природа, допустив в свои владения, милостиво познакомит вас с течением Вечности, которой нет дела до человеческих ценностей. И, испытав вас, как Хозяйка Медной Горы Данилу-мастера у Павла Бажова, подарит вам картины своей сути. Передать их словами вы почти не сможете, ибо вы их увидите впервые и первым. Достоверных аналогий и ассоциаций вы не найдёте. Более счастлив будет тот, кто придёт на встречу с сокровенностью Природы с красками и этюдником или с фотоаппаратом и кинокамерой. Но и тут мы немеем в неизъяснимом восторге, остановившись перед картинами Николая Рериха, Рокуэлла Кента или Айвазовского.
Но «за кадром» останутся качка судна на волнах, рёв ветра, леденящий мороз или палящая жара. Голод и жажда, дикое желание спать, знакомое участникам одиночных трансокеанских гонок и многодневных лыжных переходов в Арктике и Антарктике. Поэтому, в частности, путешествие в первозданных владениях Природы или работа на исследовательских станциях дарят ощущения и понимание природы неизмеримо более прекрасное, нежели созерцание работ художников. Поэтому только после такого знакомства с Природой становятся понятными образы поэтов, ранее вас приобщившихся к её независимой сути. Например, в стихах Редиарда Киплинга или Николая Гумилёва.
Условно, можно разделить художников кисти и слова на две группы. К первой относятся художники, обращённые к людям и их рукотворным пейзажам. Ко второй – художники, обратившие главное внимание на Величие Природы, иногда называемой дикой. Их гораздо меньше. Это, в частности, – уже известные нам имена Кента, Рериха, Айвазовского.
К не всегда мирному контакту на границе между мирами Природы и Человека относятся известнейшие полотна «Гибель Помпеи» и «Девятый вал». Прекрасным примером повествования о человеке в пределах самостоятельной Природы относятся, например, северные рассказы Джека Лондона или повесть Олега Куваева о полярной Чукотке - «Территория», повествования Руала Амундсена о путешествиях к Южному Полюсу, вдоль берегов Сибири и между островами Канадского Архипелага.
Без опыта жизни среди людей трудно понять в полной мере творчество Толстого или Флобера, Тициана и Рубенса. Так и, не имея опыта общения с Независимой Природой, трудно понять страх Ричарда Берда – забыть какую-нибудь иголку для примуса при организации в Антарктику экспедиции. Без этой «мелочи» погибнут в морозной зимовке люди, перешагнувшие таинственную границу.
И, наконец, из области почти фантазии. Если наши потомки вздумают посетить планеты Солнечной системы, то возникнет сложная совокупность образов и понятий нового мира, в котором песенкой «Земля в иллюминаторе» не обойтись. Например, услышит ли Богородица молитву, произнесённую на Луне или на Марсе?
Поэтому, негодуя на неурядицы нашего дня, воспевая вечную любовь, полезно задуматься о чувствах завтрашнего дня, рождающегося уже сегодня.
Фото Arni Valur