Вмерзший в землю палаточный город
Населил бородатый народ.
Холодами к причалу приколот
За сезон утомившийся плот.
Над палатками, кутаясь в тучи,
Лунный диск от мороза дрожит.
Горизонт от прожектора лучик
Тронет робко.
Весна не спешит.
Под снегами сокровища прячет
До весны голубой кимберлит.
Струны рвет, то ль смеясь, то ли плача,
Сильно выпивший местный пиит.
Умный пес, такты песни освоив,
Вняв тоске, покивал головой.
Хрупкий наст перерезан тропою.
Это – ночь над землей голубой.
...Город? Можно лишь было условно
Так назвать. И назвали – в кредит.
Мы в нем юными были, и словно
Не касался нас серенький быт.
Ждали лета. Над нами качаясь,
Чуть тускнела к июню звезда.
А потом был расцвет Иван-чая!
Ненадолго. Да что за беда!
Ведь тогда даже ночью Светило
Не сходило с горячих небес.
Так два праздничных месяца было!
А потом солнце пряталось в лес.
...И сейчас, вопреки всем печалям,
Там, вдали, средь июньского дня,
По роскошным полям Иван-чая
Бродит юность твоя и моя.