Музей изящных искусств
И всё же классики в страданьи знали толк.
Они прекрасно понимали
его присутствие,
когда
ты накрываешь завтрак для себя,
она окно раскрыла поутру,
они бредут по переулку,
а старики благоговейно ждут
чудесного рожденья, здесь же дети,
которым это всё не интересно,
терзают лёд коньками на пруду,
за прудом лес темнеет непременно.
Нет, старой школы мастера не забывали,
что всё должно идти своим порядком:
пытка - пыткой,
а в уголке картины псы
вокруг текущей суки кобелятся,
и лошадь палача
невинно круп свой чешет о забор.
Вот, тот же Брейгель:
от Икара - только ноги.
их белизна лишь подтверждает яркость солнца
и зелень вод морских.
Все остальные заняты делами:
там пахарь пашет,
здесь пастух пасёт,
они могли бы обернуться
на крик и всплеск,
не удосужились;
изящный парусник - он, верно, подивился.
что нынче дети падают с небес,
бывает же такое! - и пошёл
туда,
где кораблям таким пристойно быть.