1
Который век с начала января,
Который час нетронутого снега,
Который полдень солнечного бега
И сорванных листков календаря?
Который год над крышами посада
Стоят дымы, чернеет полынья,
Под тяжестью снегов и воронья
Витые ветви солнечного сада
Склоняются, удерживая свой
Застывший груз, и, надвое расколот,
Их на весу укачивает холод,
И снегопад, как мастер часовой, –
Всё выше их заносит и всё туже
Запутывает узел… Холода
К тебе приникли корочкою льда
И инеем в разгар январской стужи.
На то и холода, чтоб на бегу
Остановиться, вслушаться в далёкий
Ход времени, в стремительный и лёгкий
Полёт минут, рисуя на снегу
Последнее, что помнится, и надо
Сдержать хоть на мгновение, а там –
Что сделаешь? – к занесенным садам
Под ход столетия и шелест снегопада…
2
Не тяжесть земная, но память минут –
Кружение снега и легкость, с которой
Отдашь, как к ладоням другие прильнут,
Всё то, что со временем стало не впору.
И мастер часов, снегопад часовой
Смешает приметы кочевий, золовий, –
Как птицы – закружится над мостовой, –
Как жизни, которые на полуслове
Закончились, только коснуться успев
Воздушной земли, оперённой снегами,
Когда под озябший пастуший напев
Два солнечных мира сошлись берегами.
Не тяжесть земная, но память минут
И синяя жесть ледяного оклада,
Летящая лёгкость разорванных пут,
Январский размеренный ход снегопада.
Хранишь ли меня, часовой снегопад
Соблазна Вселенной и тяжести камня,
От гордости птичьей и птичьих палат?
Я выйду к тебе в замерзающий сад
Послушать, как время течёт под руками…