Под небесной струёй одноглазой светилы луны
Над гирляндами фар с мишурою церквей златоокой
Пресловуто скорбя и не чувствуя боли вины
Созерцаем мы гладь под магическою поволокой
Возвращаясь с того, что когда-то боями звалось
Я смотрю эти сны и не чувствую трепета искры
И кладя на алтарь недогложенную кем-то кость
Отпускаю к чертям мне забитые в голову мысли
Вспоминаю лишь то, что мне должно давно позабыть
Под апрельским дождём в пелене новодевичьих кленов
Я нарушить сумел бонвиванства сверхтонкую нить
Колоритный дурман сантиментов своих забубенных
Остроумный атлет, жизнерадостный дивный гурман
Добродушный подлец и не менее пылкий любовник
Поцелуем своим награждая распущенных дам
Я логично попал в нелогичный блондинки терновник
И казалося мне, что весь воздух насыщен лишь ей
И все жили вокруг под её отвратительным страхом
Леденящим сердца непреклонных пред нею людей
Извиваясь винтом с упоительным мощным размахом
Сладкий стиль, что швырял я к ногам совершеннейших дам
И твореньем любви заполняя глубины поэта
Возрождаясь в себе в неожиданный грубый бедлам
Сторонился я ту, что была предо мною раздета
Грубожавый цветник с арсеналом отточенных фраз
От которых вчера, ещё люди на улицах дохли
Ограняя трагизм в сладострастный античный романс
Романистам стирал издевательски юные сопли
И в присутствии жриц, искусительниц тайных ходов
Для постыдных мытарств по прекраснейшим формам извилин
В тонкой неге ночи, где подчас среди пьяных столов
Распускался букет обессилено сорванных лилий
И под мрачной луной одноглазой лучины творца
Покоряясь в любви над филиппикой сиплого ора
Я искомую суть беспробудно терзал у торца
Резкий крик чей смущал упоительный голос приора
МН