ИСКРА
Скольжение Искры
Случается Случайное – затем,
Чтоб быть Законом, равным Абсолюту,
И через век простертою минутой
Плывет, как ладан в Храме Перемен.
Не замечая правильных систем,
Подобная безумному салюту,
Блистает жизнь – раздетой и разутой,
Прекрасная – средь грязи и измен.
Холодная и хищная, родная –
Любовь и смерть – волнуются тобой,
Горящий космос, как восторг и бой
Из радости и горя воздвигая.
Нельзя не сбыться, искрою скользя,
Как не поверить в искренность – нельзя.
Фатум
А. К.
1
Случается - случайное, - затем,
Чтоб целый мир обняв воображеньем
И обманувшись радужным сложеньем,
В самом себе рассыпаться затем.
Как шелкопряд всегдашним упоеньем,
Мысль тешится познаньем и строеньем,
И каждым словом, как витком в рефрен, -
Себя забалтывает в кокон, словно в плен.
Речь - не тождественна Гармонии и Смыслу;
И Божее, страдая, - не живет.
Но сердцем, как в часах, - наоборот
Распятия качает коромысло.
Наперемен - и верному, и плуту
Служа Законом, равным Абсолюту.
2
Чтоб быть законом, равным Абсолюту,
Не надо - быть, а надо лишь - звучать;
Сподобившись со-звучие зачать,
Со-цветьем обручаешься кому-то.
И, не сходя с небесного маршрута,
Ты возлагаешь на уста печать,
Как будто телом - силясь докричать
Оборванную целость парашюта.
Животворящий Крест - как проницанье
Пространства - временем, угаданным с колен,
Сквозь ужас своенравных перемен
Под сводом ветра - тает восклицаньем
В растерянности, злой и пресловутой
Касаясь век простертою минутой...
3
И через век - простертою минутой
По солнцу об-личаемая, пыль
Съедает Лица Божьи; как мотыль
В созвездьи Рыб - не создает уюта.
Как будто бы нейронами ковыль,
Свивая в нитях скани смерть и быль,
Блестящий и суровый Бенвенуто
Не мог создать незримому приюта.
И так, как встарь - нас об-личат невзгоды,
Привычно корча рожи, как уроды, -
Усилию и разуму - взамен,
Что прекратить воздушные мытарства
Не в силах нам - ни Бог, ни государство
В абсурдном храме вечных перемен.
4
Плывет, как ладан в Храме Перемен
Немое ожидание болезни;
И запах, совершенно бесполезный, -
Стоит бредовым ощущеньем стен.
В лучах уже почти тяжеловесный,
И основательный, как будто насовсем, -
Рыдает о душе своей небесной
Печальный призрак, ведомый нам всем.
За что в глазах - бетонное рыданье?
Почто как плаха - разочарованье, -
Меч аксиом по шеям теорем;
Со свистом, да с пригиком, да вприсядку
Гуляет, поражая ум в десятку,
Не принимая правильных систем.
5
Не замечая правильных систем -
Люблю и умираю - не-любовью;
Как будто глаз, приколотый к надбровью,
Горит огнем, не ведая зачем.
Бог наказует, не платя злословью
Ни злобою, ни звучностью фонем.
Но Слово Божье - только преди-словье:
В романе жизни Автор - скуп и нем.
Смерть - божество пугающей огласки;
И пусть душа, рассказывая сказки,
Поет о тихом счастье мудрецов,
Но власть дана - неведому и люту
Всеведению спящих мертвецов
Об истине надгробного салюта.
6
Подобная безумному салюту,
Идет война гремящих голосов;
Театр дрожит, закрытый на засов;
Толпа неистовствует; огненный Малюта
Берет потир, псалтырь и часослов,
Но - нет креста, чтобы рассеять смуту:
Раз свет - распался пленкою мазута,
(с)
Дрожащего на чашечках весов.
Спектакль окончен; злое откровенье
Измерено на вес, как наважденье
Слепой, не человеческой игры.
Когда паук затягивает путы,
Тогда, благословляя топоры,
Гуляет жизнь - раздетой и разутой.
7
Блистает жизнь - раздетой и разутой,
А смерть, до пят закутанная в мрак,
Стучит подковой ржавою и гнутой
По черепам опешивших зевак.
Не помышляя попадать впросак,
Мы воспаряем гордостью раздутой,
И лопаемся спесью лилипута,
Вселенную зажавшего в кулак.
Просить у бога рабьей чешуи -
Срамно, как переквашенного хлеба;
И чешутся глаза, как лишаи
От наглых слез в заплеванное небо.
Сочится совесть из раскрытых вен,
Ненужная средь грязи и измен.
8
Прекрасная средь грязи и измен,
Душа пророка - дочка Магдалины;
И полнотою жертвенно-невинной,
Сражая бесов, будь их хоть тумен,
Нисходит с неба - огненной лавиной
Средь деревянно неподвижных стен.
Сливая в сердце темно-синий тлен,
И воскресая алой половиной, -
Все - надвое землей рассечено,
И той землею - быть обречено,
Неистово в любви изнемогая;
И ты - моя в тенях багровых туч,
И ты - моя, как острый, звонкий луч, -
Холодная и хищная, - родная.
9
Холодная и хищная, - родная,
Так чародейно скроенная плоть.
Кто жив тобою? змей или Господь
Тебя поставил на пороге рая?
Змеится рябь, мурашками играя
По водам; словно постная триодь
Взыскует Бога, Божье рассекая,
Не в силах сатанинское вспороть.
Коростою греховной и кровавой,
Запекшеюся преисподней лавой
Горят ладони верности слепой.
Но это - неминуемо случится:
Твоя природа взвоет, как волчица
В любви и смерти, преданных тобой.
10
Любовь и смерть волнуются тобой
По берегам нерастворенных окон;
И звездный смерч игриво, точно локон,
Змеится над поникшей головой.
Тоска, как разъедающий привой,
Корнями трещин тянется по строкам,
В коллапсе снов, зеркальном и глубоком,
Кружа роман военно-полевой.
Тем жив Господь добра и устроенья,
Что создал мир - вражды и нестроенья,
Бессмыслицу обожествив собой;
И в страстной муке, как в страстной свободе
Не разум - Веру подарил природе, -
Горящий Космос - как восторг и Бой!
11
Горящий космос, как восторг и бой:
Непознаваемое чудо пробужденья;
И голос звезд - слепяще голубой,
Как судорожный рай грехопаденья.
Цепи неразжимаемые звенья:
Прикованный; отмеченный; - любой
Из нас истолкованием знаменья
Готов похвастаться, и - все наперебой -
Блудные пасынки господни; из неволи
По благодати - ловим благодать,
Но - истязаемы стяжаньем, не того ли
Мы ищем только, чтоб, уверовав - предать?!
И только крест живет, как будто весть благая,
Из радости и горя воздвигая.
12
Из радости и горя воздвигая,
Кровавый меч - борьбою без борьбы,
Увидишь, как в отверстые гробы
Спускается история нагая.
Проклятья раскаленные клубы
Молитвой ненасытною взбивая,
Огнем и плотью - свет оберегая,
Мы жизнь пытаем смертью, как рабы.
И мучеников благостные речи
Минуя разум, падают на плечи
Плитою тяжко прожитых веков.
Наверное, обычай наш таков,
Сквозь щель бессмертья - гибелью сквозя:
Нельзя остаться, искрою скользя.
13
Нельзя остаться, искрою скользя
К бензину властной и отважной речи;
Глава пророка - не отягощает плечи:
Пряма, как смерть, бессмертная стезя.
И ужасом обоженья грозя,
В безумьи чистом - мудростью Предтечи
На круглом блюде отражает свечи
Попранье Духом смертного «нельзя».
И все, что можно в знаках зодиака,
То троекратно проклято в Словах,
И я живу у Бога, как собака,
Немой в решеньи и слепой в делах.
Но - честно любит пес, не лебезя.
И - не поверить в искренность - нельзя.
14
Как не поверить в искренность - нельзя,
Нельзя не посмотреть тебе в глаза
И умереть в космическом потопе,
Застыв навечно в бешеном галопе.
Замкнувшие движенье образа
Зеркальны, будто Божия слеза
О мертвом Лазаре; как на заре утопий
Смеялся Плавт над эрой плоскостопий
И скудоумия, пришедшего извне;
Подобно перманентной новизне -
Смирить себя в мольбе полузабытой.
Но, вспомнив образ Божий как тотем,
Ты все поймешь - своей душой умытой.
Случается – случайное затем...
АТУМ
Как не поверить в искренность - нельзя,
Нельзя остаться, искрою скользя.
Из радости и горя воздвигая
Горящий космос - как восторг и бой, -
Любовь и смерть - волнуются тобой,
Холодная и хищная, - родная.
Прекрасная, средь грязи и измен
Блистает жизнь - раздетой и разутой,
Подобная безумному салюту,
Не замечая правильных систем.
Плывя, как ладан в храме перемен
Через века простертою минутой,
Чтоб быть Законом, данным Абсолюту -
Случается Случайное - затем!