Ты нелепо, бессмысленно прав,
И от правды твоей вурдалачьей,
Не от них. .. Эти – пусть их – судачат,
Не впервой. Отчего же я плачу?
Всё ушло, отболело. Вчера …
Белый свет ослепительно бел,
Облетает последней листвою,
Ветер воет над волглой травою,
И лохматой вертя головою,
Пёс ничейный скулит о себе,
О беде, о собачьей судьбе –
Им, собакам, так трудно без Бога,
Бог ночами нисходит двуного,
Но с утра оживает дорога,
И чирличит нахал-воробей.
Он язычник, и верит Кустам,
Добрым – хлебным и злобным – кошачьим,
И гадает по ним на удачу,
Как и я, но умеет – не плачет,
И бесстрашна его нищета.
Мне бы так, да нельзя – не унять,
Не избыть маяты по Иному.
Кружит раненым зверем по дому,
Словом правды нечаянно сломан,
Бесполезный кусочек меня.