* * *
На Невском книгу Рыжего купив,
присяду у Казанского собора
на лавочку, открою без разбора
и … утону. На солнце чернослив
забуду – радость птицам и бомжам –
забуду место уступить старухе
и вздрогну от звучащего над ухом
растянутого питерского «а».
И ужаснусь, что в нашем сером Е,
в отечестве, где стать нельзя пророком,
где этот мальчик жил так одиноко,
сгорая в поэтическом огне,
его стихов почти не издают,
и надо ехать в Питер за стихами.
И воздуха так мало для дыханья.
И облака белёсые плывут…