Он с детских лет страдал от глухоты,
Уже неизлечимо-коматозной,
Мальчишка, неприметные черты,
Рос сверстников своих чуть-чуть серьезней.
Ему расслышать было не дано
Крик чаек у гранитного причала,
Тяжелый плеск покатых пенных волн
И грохот говорливого квартала...
Он голову руками обхватив,
Как будто бы прислушивался к звукам
И в тишине наигрывал мотив,
Родившийся в видениях и муках.
Ожившая мелодия росла,
Как плеть лозы в гармонии природы.
В звучащих нотах слышалось: гроза,
Девиз походный, жаркий треск костра,
Разбуженные прихоти погоды...
А то, казалось, в музыке - полет!
Величье стен гранитного причала,
Скрип мачты корабельной, чаек взлет
И сказки странствий сонного лимана...
И ветхой скрипки певчая струна,
Отзывчивая в чутких детских пальцах,
Божественное скерцо ввысь несла
Глухого гениального страдальца.