Вся жизнь – оркестровая яма,
Это близко к понятиям Маяковского:
Люди есть как тубы, корявые,
А кто-то пытается минуэт моцартовский
Барабаном мыслей тугих выбить
Или партию изящной арфы стырить.
Мне кажется, это парадокс,
Что орган – духовой и клавишный,
Такой готичный и гениальный,
Но раздвоение личности даровано не каждому.
Давай-ка теперь ты, человек,
Ответь-ка на один вопросик:
А кто же ты? Не знаешь? Молчи.
А я вот – металлический треугольник.
Да я мал, незаметен, и редко выхожу на сцену,
Но без меня ваш галактический вальс – ничто.
Меня редко вы слышите, зато как…
Я – тонкая нить, мажорящий минор,
Я – дурацкое дополнение, узор геометрии в творчестве,
Ошибка природы, но с огромным смыслом,
Мое имя похоже на отчество,
В грязной луже – кусочек чего-то чистого.
Во мне нет раздражающего изящества,
Как у скрипочек, смазливых дур.
Не такой массивный, как контробас,
Но заставить слушать смогу я вас.
Когда по мне бьют – я звеню, заоблачен для меня аккорд,
Пусть струны лопаются от гитарного смеха,
Мне плевать, ведь помнит обо мне дирижер.
Мне пора. Он зовет меня. Это мой выход…
Бесподобно,
Шикарно:
Неродившееся дитя
Хочет изменить мир,
Принеся себя
В жертву. Звуки тысяч лир
Разрывают уши,
Стены, души,
Крики облаков
С ними вместе
Строят песню.
Хаос рук
И миллионы труб
Апплодируют и рукоплещут.
Трещины
По мозгу разливаются
И превращаются
В разум,
Сразу
Давая установку
На убийство ловкое.
Бесподобно,
Иронично-шикарно,
Но весь этот бред,
Закрывая глаза,
Вижу я.
Б**дь.
Ну и что?
Ну и что, если я -
Безумная?
Ну и что, если хочется жить,
Если хочется заново начать день,
Хочется новой любви?
Нет, я - обычный человек,
Я - не гений и не тупица,
Но хочется оступиться
И упасть с лестницы,
И прямо в бочку счастья,
И плескаться, плескаться.
Я всего лишь хочу смеяться
Над глупым котом,
Что бежит под дождем.
Поймите, я - малое дитя,
Которого одели в отцовский пиджак.
Я - дурак,
Решивший убить себя
Ни за что, ни про что,
Просто так.
Я - безумная?
Вы мне льстите,
Не безумнее вас самих.