Правду подумала и испугалась,
И приняла, и собою осталась.
Нужен свидетель, лишусь вдруг ума ли я.
Скоро приду свои СТРАСТИ замаливать.
Лучше я выложу все, что есть на душе,
Вместо того, чтоб ТЕРПЕТЬ чьи-то ландыши:
Мелкие, горькие, чисто-невинные,
Как твои слезы трагично-картинные.
Типа, ПРОСТИ меня, сделал бы больше,
Если бы прадед не помер под Польшой,
Если бы сын от второй не родился,
Если б не гад, что в меня превратился.
Душу отдал бы за взгляд твой колючий,
Тон вызывающий, голос скрипучий.
Вспомнить то ВРЕМЯ, когда мы по парам шли.
Я приносил тебе белые ландыши.
Вяли так быстро в руках твоих нежных,
Чуяли, веяли дни БЕЗ НАДЕЖДЫ.
Вот и теперь у оградки кладбищенской
Гнутся, желтеют, как старые нищенки.
Будет носить теперь это уродство,
И утверждаться в своем благородстве.
КАК он любил меня, даже не понял,
Ландыши сохли на влажных ладонях.
Я сознаюсь в своем несовершенстве,
В поисках счастья искала БЛАЖЕНСТВО.
Лучше я выложу все, что есть на душе
Только не видеть бы мерзкие ландыши.