И я не выдержала. Треснула на части.
Я развалилась. Больше не собрать.
Теперь меня с моим разбитым счастьем –
Хоть в розницу на рынке продавать.
Вот ясные глаза за рубль двадцать,
Умеют ласково смотреть в ответ,
В них заглядевшись, будут в вас влюбляться,
Но, правда, никаких гарантий нет.
К ним – губы, руки – могут пригодиться,
Таких, пожалуй, больше не найти,
И голос, заливающийся птицей,
Мне кажется: вам с ними по пути.
Вот звонкий смех, улыбка – за бесценок,
Им лет немного, но уже БэУ.
И кто-то, засмотревшись у коленок,
Вдруг кашлянет и скажет: «Я беру».
Всё разойдётся. Только лишь прилавок
Посмотрит неприятной пустотой,
Как завернут в бумагу, как подарок,
Последние два вздоха… но постой!
А как же сердце? Сердце? В самом деле,
Ведь билось сердце трепетно во мне.
Купили, приготовили и съели,
Чтобы не мучилось так больше на земле.