Александр Королёв
Россия, г. Москва
День рожденья
Плач дырявого зонта не жалеет осень,
И холодная вода желтый лист уносит,
День простуженный продрог, наступает вечер,
Почему же ты, сынок, не пришел на встречу?
По копейкам собирал деньги на дорогу,
Что я ел и где я спал, то известно Богу,
Сколько страшных лет искал это воскресенье!
Как прийти к тебе мечтал я на день рожденья...
Я конфет тебе купил, плюшевого мишку...
Помню, ты хоккей любил, о хоккее книжку,
А дырявое пальто и ботинок рваный,
Не заметил бы никто, я ж пришел не рано...
Может, стыдно от людей за отца такого,
Как приятна роль судей, это же не ново!
Ты, сынок, найди альбом, старенькие фото,
Он расскажет обо всём, может, вспомнишь что-то!
Вспомнишь дальний гарнизон, гул аэродрома,
Старый трехэтажный дом и себя у дома.
Как в песочнице сидел с рыжею девчонкой.
– Вон мой папа полетел, – мне махал ручонкой!
Как к нам в гости приводил друга-первоклашку,
Как ты с гордостью носил папину фуражку,
Сочинения писал про отца-героя,
И ночами долго ждал, когда дверь открою...
Дождь устал часы считать и твердит упрямо:
– Он уже ложится спать, поцелует маму!
...я оставлю у дверей о хоккее книжку.
Помню, ты любил хоккей и, конечно, мишку...
Плач дырявого зонта не жалеет осень,
И холодная вода желтый лист уносит...
Я до ниточки промок в это воскресенье,
– До свидания, сынок... счастья... с днем рожденья...
Горевала матушка...
Горевала матушка, сидя у окошка...
Не вернулся Ванюшка засветло домой.
Собирала вещи, плакала немножко,
Господа молила, чтоб пришел живой...
В рюкзачок отцовский теплые носочки,
Чтоб не мерзли ноженьки в стороне чужой,
Довязала свитер той бессонной ночью,
Пожалел бы батя, да в земле, родной...
До зари, до зорюшки целовался с Олюшкой,
Обещала милая помнить и любить!
На заре, на зорюшке попрощался с Олюшкой,
Уходил Ванюша Родине служить!
На подводах с песнями ехали до станции,
На прощанье чарочка с горькою слезой...
Прошуршит, как ветерок, жизнь моя солдатская,
И порой весеннею я вернусь домой!..
...раненым не видели... нет и в списках павших...
Ни письма, ни весточки уж который год!
Числится Ванюша без вести пропавшим,
Вышла замуж Олюшка, только мама ждет...
И не гаснет свет в окне, даже ночкой темною,
И пирог для Ванюшки на столе грибной,
И бутыль заветная остывает в подполе,
Ведь порой весеннею сын придет домой...
Похоронка
– Мама! Когда я вырасту, я тоже буду
солдатом, как папа!– пухлым пальчиком
мальчонка указывает на портрет в траурной рамке.
– Ну, что ты, малыш! Когда ты вырастешь
никаких войн не будет!!!
Тише... тише... плюшевый мишка...
Тише, заяц, с оторванной лапой...
Не шурши страницами, книжка...
Не моргай, настольная лампа...
Тише... тише... друзья, не шумите...
Ах, зачем же будильник так звонко???
Нету больше мальчика Вити...
Похоронка пришла, похоронка!!!
Тише... тише... рыжая кошка...
Не скрипи, я прошу, половица...
Я, быть может, засну нанемножко,
И, быть может, мне Витя присниться...
Тише, голуби, там, на карнизе,
Ну, зачем так воркуете громко???
Что ответить мне девочке Лизе...
Похоронка пришла, похоронка!!!
ТИШЕ! ТИШЕ! СЛЫШИТЕ, ЛЮДИ!!!
НЕ ЗВОНИТЕ! В ДВЕРЬ НЕ СТУЧИТЕ!
ВИТЯ С МАМОЙ СЕГОДНЯ ПОБУДЕТ,
ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ СЕГОДНЯ У ВИТИ!!!
Тише... тише... тише...
Не рожайте сыновей!
Во все века дожди соленые, косые
Слезою Божьей освящают купола!
Уходят в вечность сыновья твои, Россия,
Едва расправив неокрепшие крыла...
Скупые холмики, кресты и обелиски
Мы даже в памяти не в силах сохранить!
И только в праздники казенные отписки,
Да разве ж сына ими можно заменить???
В глазах Родины моей вековая слякоть!
Не рожайте сыновей, не придется плакать...
Во все века, какие песни бы ни пели,
Когда стучала в дом с ухмылкою беда,
Меняли мальчики пальтишки на шинели,
И оставались молодыми навсегда!
«Тюльпан» печальный, внук бессмертной похоронки,
Тачанки правнук, истребитель боевой,
Но так же горько по весне цветут воронки,
Беспечной юностью ромашки полевой...
В глазах Родины моей вековая слякоть!
Не рожайте сыновей, не придется плакать...
Растут героев безымянные аллеи,
И как же хочется не отпускать курок,
Покуда пальцы синевой не онемели,
Пока последнее не выплюнул рожок!
Когда, расшаркиваясь жалко на паркете,
Преодолев подонков штормовой завал,
Какой-то сволочи в роскошном кабинете.
В слезах доказывать, что сын, мол, воевал!
В глазах русских матерей вековая слякоть!
Не рожайте сыновей, не придется плакать...
Во все века дожди соленые, косые
Слезою Божьей освящают купола!
Ты не имеешь права их забыть, Россия!
Какой бы веры и расцветки ни была...
Напиши мне, сынок!
Напиши мне, сынок! Напиши!!!
До востребования! Россия!!!
И в подвальной, протухшей тиши
Прочитаю я строчки родные!
Я увижу их как наяву,
Боль-кровиночку как не услышишь?
И, быть может, еще поживу,
Если ты мне, сыночек, напишешь!!!
Лишь один только крохотный след
Жизни той, безнадежно пропавшей...
Забываясь, уже много лет,
Я кормлю тебя с ложечки кашей...
Я, сынок, не ропщу ни на что,
В жизни, право, бывает и хуже,
Чем дырявое чье-то пальто,
Что не греет в январскую стужу...
Лишь боюсь того страшного дня,
Когда ты, прикурив сигарету,
На бегу не узнаешь меня...
Бросишь в рваную кепку монету...