1
…Ещё яснее в сумерки, когда
Сквозь заросли процеженная влага
Поднимется, как дым, со дна оврага, –
Уже не дождь, не сырость, не вода, –
Разостлана, как белая бумага,
Вся даль – до края поля. И судьба
Здесь так сродни приметам пустяковым:
Подвластна приколоченным подковам
И не трудней нажитого горба. –
Так близко светит месяц родниковый,
Так пахнет хлебом тёплая изба.
Ещё ясней, что больше не прибудет
И не убудет этой тишины,
Тишайшей жизни, четверти Луны, –
Дурак с гармошкой только псов разбудит, –
Леса пусты, поля обнажены.
Ещё яснее в сумерках… Сгореть им
За этим лесом, в медленную лень
Сойти, чтоб начинался новый день
Таким же тёплым заревом согретым…
Дурак с гармошкой, тень на весь плетень…
2
На окнах хмель. В шиповнике пчела,
Гром на Илью, дождь на Пантелеймона,
С изъяном день, со шрамами икона, –
Куда хмельная жизнь нас завела! –
Просвет недолгий долькою лимона,
Чтобы опять – дела, долги, зола…
Хмель в голову и бес – куда-нибудь.
Тяжёлый бог работы и гулянки,
Пожалуй, доведёт до перебранки,
А там – хотя бы – в свет, хотя бы – в путь;
На окна – стёкол и на крышу – дранки, –
И только дом построить не забудь.
И тем немногим будет жизнь полна… –
Сверчок в углу и домовой под печкой,
Стоит над домом круглая луна.
Дурак с гармошкой выйдет на крылечко
Последним танго душу надрывать. –
Эх! – скажет, жизнь! Собачьи времена. –
Как будто горло стянуто уздечкой, –
Порода дровяная, так их мать…