Отец меня любовно укорял
И всё старался заглянуть в глаза.
Я оттолкнул отца, я был – металл,
Меня, его не трогала слеза.
От гордости, став полностью слепым,
Но, сделав вид, что зрячий, я бежал.
Мерещился мне золотистый Крым,
А направлялся в мир холодных скал.
Отец кричал, хотел остановить,
Но из упрямства стал я и глухим,
Помчался к пропасти, показывая прыть,
И восхищаясь выбором своим.
Когда, сорвавшись, покатился вниз,
Я вмиг прозрел и снова слышать стал,
Хватал ладонями колючий барбарис,
Но к пропасти стремительно сползал.
Я звал Отца, о гордости забыв,
И о своём спасенье умолял,
Кричал, вопил – ведь впереди обрыв.
И вдруг - рука Отца спасла меня.
Я ликовал, я плакал, я страдал
Пьянил восторг живущей красоты,
И жёг стыда расплавленный металл:
«Оставил я... но не оставил Ты».