И только падает свет
с полувечернего неба
На поскучневшие осенью крыши.
Ты слышишь?
Не оставляя след,
Словно здесь ты и не был,
Дышишь.
Тише…
Я достою до утра,
Схватив свое отраженье,
И в прошлом прошлое бросить хочу.
Кричу
Как будто снова пора
Сразиться «на пораженье».
Чуть-чуть…
Осталось только чуть-чуть…
И только в сердце надрез,
Не залечить, убивая.
По каплям свет утекает в окно.
А с крыши вечер наш слез,
Идет, куря и болтая.
Ему, понятно, теперь все равно.
Я – одна,
Ты – один..
Мы – одно…
***
Немой ночной каприз – сыграть на фортепьяно,
Невысказанный звук пронзает тишину.
И прикрывают наготу души моей чуть пьяной
Обрывки музыки чуднОй – дисгармоничной, рваной,
И вот уже я у нее в плену…
Ее никто не слышит,
Ни ты, упавший в сон,
Ни гости, что торчат в телеэкстазе,
Соседям точно все равно,
И, распахнув свое окно,
Я выпущу на улицу свой праздник.
И будут вечера – мы вместе вышлем в осень
Безадресный призыв понять и все простить.
Быть может, я почти готова все на свете бросить,
И завтра утром рассказать тебе о том, что сердце носит,
Но этой ночью мне бы не уйти.
И стрелками часов
Отмечен ритм сонаты,
Смешался скрип полов и звездопад.
Не записать, не уловить
Ритм, под который мне бы жить,
И звук моих этюдов и сонат…