И чёрт-те знает, сколько дней прошло, а всё не спится,
С картины смотрит грусть, и сутки напролёт
Я уходящей нежностью её хочу напиться
Вдрызг. И снова бары, дым, стаканы, лёд.
"А я в кино. Мне хорошо. Зачем ты пишешь?"
Затем, что не могу молчать, не стынет кровь от твоих слов
Колючих. Когда идёшь по городу и постоянно ищешь
Солнце, бликующее детским смехом среди потока безразличных голосов.
Пустеют пачки, очередной косяк забит,
Но нет желания идти на поводу у фальши.
Слова, что для тебя хранились, она уже не говорит
Вслух. Неделей в прошлое, а может быть, ещё и раньше.
По центру комнаты лежит звезда и яркий свет
Напоминает - нет предела для безумных действий.
А время ждёт меня, но щёлкает браслет
Тугой. И снова бары, дым, раздачи, крести.
Автобусы и поезда доставят к ней, но двери,
Распахнутые для других, закрыты для меня.
На Белорусской во дворе стоят ещё качели.
Помнишь? Смущаясь и смеясь.
В окне деревни, города и горизонт, руины
Мелькают точками в пути, мелькают синевой домов
Пустых. Меня надежда прогоняет в спину,
Желание почувствовать тебя мне заменяет кров.
Придёт зима, из жизни утащив полгода,
А лучше б забрала совсем, как Кая остудив.
Но и тогда моя печаль мне не отдаст свободы,
Хотя о чём жалеть, принцессу полюбив?
И неизвестно, сколько дней прошло, а всё не спится,
Над головой бетон и капитальная стена.
Её улыбка до сих пор в глазах искрится
Океаном. Она мне в сердце вплетена.