ШАГИ ЧАСОВЩИКА
Ты сидишь в окопе голодный и промерзший насквозь, всматриваясь то в каменно-серое небо, то в узоры на грязных ладонях, но большей частью - в одно мгновение, которое ты знаешь, что наступит. И чем больше ты в него всматриваешься, тем враждебнее становится все вокруг. И вот уже даже тишина становится враждебной, когда ты зажимаешь руками уши, и чернота - когда ты зажмуриваешь глаза. Тишина становится невыносимо тяжелой и огромной как атомная бомба. И единственное, что сдерживает ее взрыв, это мысль о том, что рядом твой друг. Что вы живы, вы вместе. И если вы погибните, то погибните вместе, и если вдруг нужно будет идти в рукопашную, то вы пойдете в рукопашную вместе... и будете защищать друг друга и то, что вам дорого, до последнего вдоха… Ты открываешь глаза, для того, чтобы всмотреться в его лицо, чтобы увидеть там что-то, что тебя ободрит, протягиваешь руку, чтобы сжать его ладонь, чтобы ободрить его… а его… нет, и тут же ты понимаешь, что он не выдержал, он бросился прочь от опасности, потому что ты не успел ничего сделать… И внезапно, тишина наконец разрывается еще большей тишиной и чернота поглощается светом, и уже где то далеко-далеко начинает покрывать землю неотразимый металлический дождь…
… Утро наступило так же странно как вчера закончился вечер. Для тебя это по-прежнему странно, хотя прошло столько дней. Странное, потому что темное. Странное, потому что одинокое и бесцветное. Там снаружи, за этими темными стенами лес, скалы, холодные ручьи… но какие они, ты уже не можешь представить. Самое главное, это ты помнишь - там снаружи есть Солнце, которое все согревает и освещает. И есть рассветы, когда кровь земли начинает свой ток, и есть закаты, когда сон приходит медленно, на цыпочках, и воздух наполняется чем-то прозрачно апельсиновым, а потом гранатовым, а потом прохладным как черника в сосновом бору... Но ты уже не можешь всего этого представить. Об этом тебе рассказывала она… Она прилетала временами, всегда неожиданно, но только тогда, когда становилось невыносимо, когда тебе казалось, что ты сам уже становишься бесцветным. Она рассказывала тебе тихие истории из жизни пчел и хрупких цветов, растущих в непонимании и недостатке любви… почему она не появляется теперь?... Что с ней случилось?... Беспокойство все растет и растет… бесцветное беспокойство, которое никак не может вырвать тебя из этой каменной комнаты или хотя бы часть тебя унести на те солнечные поляны одуванчиков, клевера, медуницы, где воздух наполнен чем-то мандариново легким и нежным как вздох той, что прилетала к тебе…
… Еще один глоток воздуха. Предпоследний. Время начинает растягиваться, замедляться… Легкие работают как механизм старых ржавых часов, у которых кончается завод... Что произошло? Когда он поднимался по пыльным лестницам сюда, воздуха хватало, и последнего глотка и даже последней молекулы, ты уже не дышал, когда он наконец перешагивал верхнюю ступеньку и брался за работу. Он выносил тебя на руках к новому рождению из еще не наступившей смерти… Но вот массивные шестерни перестали вращаться, и противовесы замерли, а его шагов не слышно… Медный шлем запотел и капельки воды на стекле кажутся чем то невообразимо циничным, потому что в них есть то, без чего ты не можешь жить... и этот наступающий сон, он тоже смешной, ведь ты – это не старые городские часы… ты человек…
… О как скоро обрушилась осень. Сорвала листву с деревьев и остатки зыбкого сна. Миллионы лет назад пернатые теплокровные существа поднимались в воздух, и бросались прочь от нее, оставляя все, даже то, чего у них никогда не было. А теперь у нас есть механические сердца и алюминиевые крылья, послушные рули и элероны, надежные шасси. Но у нас очень мало топлива. Вчера мы бестолково решали и спорили, кто должен лететь из нас, и это нерешенное отозвалось сегодня горечью в душе и острой болью в голове. Тот, кто останется, умрет, тот, кто полетит, тоже может умереть – топлива может не хватить…. Но что-то спасительное и едва уловимое в голове... То, что ты не можешь еще выразить одним словом, за что ты не можешь пока ухватиться обеими руками, но настойчивое и вдохновляющее… И вот ты вглядываешься в утреннее небо, открываешь ставни, впускаешь в комнату холодный воздух, делаешь глубокий вдох, закрывая глаза, и они наконец возникают в твоем воображении, четкие и ясные, ни на что не похожие – чертежи неподвластного ноябрю цеппелина… Ты набрасываешь плащ и выбегаешь из дому, ты бежишь и смеешься, бежишь и кричишь, бежишь и поешь, ты хочешь все рассказать своим друзьям, еще мгновение, ты завернешь за угол и ты увидишь их и будешь крепко обнимать их и целовать, обливаясь слезами радости… еще мгновение… осталось только повернуть за угол…
29.07.08
ДИТЕР БОЛЕН
Дитер Болен видит сон:
В нем оранжевый сифон
В магазине Чемпион
Покупает синий слон…
Просыпается в поту,
С папиросою во рту
Нервно ищет телефон
И звонит коллеге в Бонн…
Дитер Болен поражен,
Томас Андерс раздражен,
Позабыв любимых жен
Вместе едут в Чемпион,
Смотрят - тот же самый слон
И оранжевый сифон…
ЕСЛИ ТЫ ДЕКАБРИСТ
Если ты декабрист,
Ты молча посмотришь в окно
И будешь, наверное,
Так же пленительно счастлив,
И будет казаться,
Что все уже предрешено,
И просто нет целого -
Есть только части.
Если ты астроном,
Тебе не составит труда
Мое утверждение
Вмиг опровергнуть на практике,
Но все же я знаю,
Что рядом со мною звезда -
Ярче всех звезд
В нашей галактике…