Пушкин

       
Витает стих непостижимой силы,
Чарует душу, радует меня.
С создателем «Руслана и Людмилы»
Я греюсь у небесного огня.

Он так раздул его, что Богом был отмечен,
Он так летел до ангельских высот,
Что русский дух, в веках очеловечась,
Уж не один окутал горизонт.

Им бредят юноши в далёком Нагасаки,
И чтит его туманный Альбион;
Он над Плисецком – негасимый факел,
В Бахчисарае – не изгнанник он.

За ним я волочусь по всей планете,
Пытаясь внять и сердцу, и уму,
И жду его пророческих отметин,
Не доверяясь больше никому.

Пусть не серчает чародей Есенин,
Ведь Пушкин стал началом всех начал:
Когда Сергей ещё стучал мне в сени,
Сергеич колыбель мою качал.

Иду в народ. Его я плоть от плоти –
Печалями и радостями свит;
Его я пахарь, сеятель и плотник.
Но, чёрт возьми, поэзия манит.

Парят стихи над солнечной опушкой, –
То пеночкой, то иволгой звучат.
Им дал простор Первоучитель Пушкин
И требует к сотворчеству внучат.

       5, 6 июня 1999 г.