Взгляд на Москву 80-ых:
Через перила звонких улиц:
Из коридоров и подъездов,
Нам нынче поучиться сулит.
И в историческом разрезе,
На бедность кинув взгляд,
То достояние народа – вкупе,
Как славный город Ленинград.
Сегодня поучиться можно
– Основы строя изучив,
И раздражения на коже –
Сулил завод спиртов и вин.
Учёба – для студента была!
Навалом – даже КВН!!
В хозяйстве пригодилось... мыло,
И даже клей – «момент».
Кто знает быт, какой тогда царил,
И оптимизм... этой жизни,
У человека было много крыл –
И он не доживал, а долетал до пенсий...
Проспекты шумели ежедневной жизнью,
Шёл школьник в свой микро-университет:
Ему светил материками глобус и мел был бел,
И телескоп и физики доступный фокус!
На перемене яблоко – он скромно ел.
В то время... дети были взрослы и серьёзны,
Они учились быть навеки теми,
Кто мир после себя оставит,
Новее, чем он сам имел до этого.
Высились вдали многоэтажки,
Куда-то поезд шёл – зелёный,
И на асфальте девочки играли со скакалкой,
Алёнки и Наташки...
И их беспечная игра... навьюченная детством,
Была войной сохранена – как прошлой, так последней.
И в адрес партии – попозже, летели гневные упрёки,
Так Михаил расправил руки...
И он был прав,
Как Сталин раньше тоже.
Сама... история уж доказала,
Что партия была нужна,
Ведь что без партии осталось –
Насилье, нищета, война.
И кроме этого, в Москве, трудились потом люди,
И их усилие тогда дарило жизнь,
Хоть даже не на блюде.
А то, что были полки пУсты,
Зато, быть может, пОлки ели что-то,
Ведь армия нужна, чтоб защищать кого-то.
Весь день – расписан только так.
Жизнь тяжела, но всё же жизнь.
И нас система подвела –
И мы рассыпались от недостатка дисциплины.
Сейчас, воюем сами с Прошлым.
Помочь... уже безумно трудно,
Обстрел ведём по людям прошлым,
И люди мстят – войной нарочно...
Кто им подарит свет надежды –
На куб жилья и телевизор с водкой,
А ведь ещё в пространстве дышит –
Великая глубокая душа людей,
Что говорят по-русски.
И жизни нитка тонкая, как из галантереи,
Гнилая нить,
И числа лотереи – как изменить.
Кто уже себя обогатил, доволен, сыт, одетый,
Тот мир Москвы сменил на этот.
И изуродовал лицо,
Историку порезал душу,
И архитектору, и Жителю Москвы –
Пустил кишки наружу.
Убийца жизни – тот ли беспредел,
Где интересы устремились в деньги;
Покуда мир ещё был цел –
Ты бил ногой в него попутно.
Как обывать Москву – не зная чтО в ней что:
Как видеть боль, и мусор, и разруху...
И раньше летом… закипал свекольник,
А уж теперь в Сокольниках японский ресторан...
Сварил обед.
В них девушки едят сырые суши,
Нахально рыская в меню,
Им ненужны на постоянно мужи –
Они себе живут во лжи.
Сегодня муж – да что он значит,
Эмансипация – вот это дело,
Свобода – но не для души,
Эмансипация – для тела.
И предвечерний разговор,
В усталых окнах – как добыть бы деньги,
Я понимаю – строй другой,
Но почему любви коснулись деньги.
Сегодня мудрая москвичка – до церкви не доходит,
Ей нечего открыть у батеньки – в приходе этом,
Коли б у ней была душа – тогда и помолиться...
Но нынче Бога ещё меньше, чем раньше,
Когда была жива твоя душа.
Усталый вид заброшенного микрорайона,
Ещё сохранен жалкий вид, здесь кровью тротуар залит,
Канава трупами – забилась, но жизнь
Тоннелем вдаль течёт, банально по затылку целясь.
И вот который год... гуляет чей-то кот, Москвы былой – презренья призрак,
И проплывает теплоход... блестят мнгновенья жизни,
А спорить-то зачем о том, что лучше и кому, –
Вот бы успеть достичь корму, от носа в дырах потрясений жизни!!
Нельзя забыть старинный город,
Воспоминаний много там,
Хотелось бы, чтоб иностранный брокер
Её оставил нашим сыновьям.
2008-09-15. 13:52.