Однажды ночью нас подняли по тревоге,
И чуть глаза продрав, одевшись наугад,
Я ринулся вперёд, но вспомнил на пороге,
Что я забыл схватить в ружпарке автомат.
Я бросился назад, но путь мне перекрыли,
От шухера дрожал разбуженный народ,
На голову мне груз какой-то уронили,
И кто-то мне пинком помог пройти вперёд.
Мой автомат летел торпедой по ступенькам,
А я летел ещё быстрей, чем автомат,
Ушами тормозя, хрипя с остервененьем,
И на пути сшибая всё подряд.
Бежал я сразу так, потом в противогазе,
Потом ещё пришлось напялить ЭЗК,
От ентого всего я был в таком экстазе,
Что в сказке не сказать, не подобрать слова.
От холода дрожали сосны и берёзы,
В заледеневшем небе звёзды и Луна,
Но было мне плевать на ветры и морозы, -
Сибирь зимою мне, как Африка была.
А взвод мне помогал, кто словом, кто прикладом,
В азарте, не скупясь, намыливал бока,
А дембель-замкомвзвод, хрипя последним матом,
Тащил меня, схватив, за лямки вещмешка.
Я проклял всё подряд, особенно гражданку,
Всё то, чему когда-то, был так рад,
И водку, и табак, и дурочку Татьянку,
Которая во мне любила всё подряд.