Лене Бушуевой.
Я успею устать
от тоски и больничного брома,
догорают хандра
и следы золочёных оков.
Я хочу полетать
ослепительно-белой вороной,
мне увидеть пора
Удивительно Синих Быков.
Я летать не хочу
мотыльком к обжигающей лампе,
и встаю весь январь
что ни утро – то с левой ноги.
Мне полёт по плечу,
но на крыльях – лиловые штампы,
и какая-то тварь
примеряет мои сапоги.
Чуть губой шевеля,
цедит: "Выдумал! Белой вороной!
Примелькавшийся цвет,
а рискуешь карьерою всей!
Ты лови журавля,
он сидит у тебя на воротах,
или – добрый совет! –
заведи себе кур и гусей".
Тугодум или шут
небосвод номерами заляпал?
Как печален итог:
вместо ярких имён – ярлыки...
И теперь там живут
только пугала в розовых шляпах,
и не знает никто,
отчего посинели Быки.
...Нынче белых ворОн
пролетела почти эскадрилья,
но с земли не понять,
что за шум в белизне облаков?
Я срываю и – вон
заштампованно-белые крылья!
Мне пора догонять
Удивительно Синих Быков.
20. Января 1992 г.
© С.Журавлёв и Е.Бушуева, ноябрь 2008. Фото Ю.Ерохиной.