В морщинке поперечной, на перекрёстке троп,
Задумался о вечном продвинутый микроб,
О жизни скоротечной, переселеньи душ,
О чашке с чем-то млечным, о том, что скоро душ
Наложит на миазмы нательные табу,
Сольёт мечты и судьбы в загробную трубу,
Разрушит подресничный сложившийся мирок,
Где очередь за водкой устроил стрептококк,
Где каждая минута длиннее сотни лет,
Где не достичь уюта без бледных спирохет,
Где всякому терпенью расставленный предел,
Где можно шизануться от наглости шигел.
Где детство с материнством, где столько нежных крох,
Что даже прослезился, считая палки Кох.
Какая-никакая, а всё-таки среда:
Тайгою кучерявой усы и борода.
Микробно обращаюсь к божественным мирам:
«Не мойтесь, не чешитесь, не брейтесь по утрам,
Чтоб на немытой коже, на перекрёстке троп,
Задумался о вечном продвинутый микроб...»