Просто уйти. Далеко. И дальше.
С севера на восток.
Это легко – становиться старше
В доме из чёрных строк.
Это легко – изменять личины
И говорить себе:
«Счастье и горе не ждут причины
Для суеты и бед».
Мне всё равно оставлять пороги
Тех, кто уже не в счёт.
И, как и прежде, увечить слоги –
Страстно и ни о чём.
Мимо любимых и мимо встречных.
Чаще – под старый плед.
Время больное себя же лечит:
Колет себе рассвет.
Те, кто спокоен – читают в парке
Книги. Мои? Не суть.
Всякой усталой моей товарке
Хочется отдохнуть.
Смыть одиночество. Чем угодно –
Морем ли, коньяком,
В ночь, во все тяжкие, хоть в расход, но –
Утром вернуться в дом.
И созерцать из окна горенье
Алой такой зари.
Нынче не сдохнет – успело Время.
Значит, нашёлся шприц.
Выть не получится. Выть – тревожить
Маленький детский сон.
Не вопрошать: «Ну и как же, боже?!».
Можно позволить стон.
Еле и сердцем лишь уловимый.
Нету таких сердец.
Зимы. Без срока. Повсюду зимы.
Снегом присыпать срез.
Заиндевеет. И чувства слягут
В слоги. Потом – на дно.
Всё, что ни сделано – всё во благо.
После. Во время. До.
Так и бывает, наверно, Прочерк
(Не обращаться – кто?...),
Жить невозможно так: очень. Очень.
(Что я несу? Не то…)
Холодно. Слышишь?... Хоть кто-то слышит?!
Я не прошу тепла.
Солнце меня с фонарями ищет.
Раньше луна нашла.
Прочерк, вопросов не будет больше.
Вот и замкнулся круг.
Той же чертой безымянной. Той же –
В форточке по утру.
Смотрит на город. Зевает. Курит.
Пишет столбами в «бук»:
«Хватит срываться на рифмы, дура.
Это дешёвый бунт».
Просто уйти. Обернулась – терем.
Стены всегда в цене.
Расторговалась. Ты слышишь, Время?
Так что, вколи и мне…