1.
если несчастливой, то хотя бы на красной площади.
если и нелюбимой, хоть трахнутой сгоряча.
на «тройку» салют. день города. бездорожие.
ты наблюдаешь и бродишь. у меня алкоголь и хандра.
сигарета покрепче и губы
раскусать до «горю». догорю.
тосковала, как дурочка, в холод,
изнывала в тугую жару.
и есенинским слогом — поддато —
растекаюсь в привычным словах.
я уже по тебе заскулила: где ты? как?
2.
сентябрь вгрызается в губы. ты — солнечный спазм.
удивляюсь себе и пастельности настроений.
в интервале волнений — отчаянье, смех и коньяк.
осень в окошке дождем истязает мгновенье.
я исчезаю в своих alt’er игого.
листья еще зелёные, правда — пустое.
пробки. мы спим, не страшась ну почти ничего.
разве что денег нехватки, разве что соли
на скатерти. раз три два раз
домиредо и привет и пока до свиданий
с другими недолго, немного.. три два и в поход:
горячие туры — гремучие, дохлые дали.
……………………………………………………….
но всё это после. пока что (пока!) ты со мной.
в обиде молчишь, ни за что раздражаешься, скачешь
по нервам, как мячик. маячишь и манишь, но мнёшь
все чувства к тебе, как гору цветастых бумажек
с деревьев ногами.
3.
из всех моих «всё» ты самый горчащий цветок.
глаза зеленеют от злости. хлеще травы.
ты самая милая, ты мой невиданный ад.
невнятное: «мир?» — перед сном тебе и «прости»,
когда за собой вины — ни на грамм. не пей!
когда говорю «домой», про себя — «к тебе».
шепотом глухо и ласково — как могу —
рвусь в тебя глубже, чем это понятно кому
бы то ни было.
небыль и не было никого,
кроме тебя. посторонних ее, его.
память сыплется, будто листва, к ногам.
«мы» разделяется парой разрозненных «я».